О Боже, подумал Зах. Дурной трип. Дурной, дрянной трип.

— Где ты был? — осторожно спросил он.

— В Птичьей стране.

Конечно. Где же еще?

— Нет, я хотел сказать… — Что, черт побери, он хотел сказать… — Я хотел сказать, где ты был в пространственно-временном континууме? В каком времени ты был?

— В этом доме. В ту ночь. Я видел мать мертвой. Я видел брата мертвым. Потом я пришел в эту комнату, и Бобби был жив — сидел на кровати, решая, убить меня или нет. Он видел меня, говорил со мной и решил, что он не может этого сделать. Это все моя вина.

— Не понимаю. Ты хочешь сказать, что проснулся и отговорил его?

— НЕТ! Он увидел меня таким, каков я есть СЕЙЧАС! Он говорил СО МНОЙ ТЕПЕРЕШНИМ, потом пошел и ПОВЕСИЛСЯ! ПОГЛЯДИ! РАЗВЕ ТЫ НЕ ВИДИШЬ? — Тревор неистово взмахнул молотком. Крохотный кусочек заветрившегося мяса упал на уже и так окровавленную губу Заха. Сжавшись у стены, Зах тайком отер его.

— Он говорил с тобой в возрасте двадцати пяти лет?

— Да.

— Его преследовал твой призрак.

— Да.

— Дерьмо.

В голове Заха начинало немного проясняться. В словах Тревора была определенная логика. Заху пришла на ум петля, компьютерная программа, созданная с тем, чтобы повторять набор инструкций до тех пор, пока не будет удовлетворено определенное условие. До сих пор Зах предполагал, что, дома с привидениями, если они существуют, могут действовать приблизительно по такому же принципу. Эта теория родилась у него на основе большинства знаменитых историй о привидениях Нового Орлеана: призрак там обычно появлялся в одном и том же месте и раз за разом повторял одни и те же действия — например, указывал на то место, где похоронены его кости, или заставлял свою отрубленную голову катиться вниз по лестнице.

Эта мысль почему-то все еще казалась здравой. Программа была чертовски сложной, но, может быть, Тревору удалось разорвать петлю.

Капля крови приземлилась на груди Заха, скатилась волнистой линией меж ребер. Потом Тревор наклонился и осторожно приложил головку молотка к лицу Заха. Он обвел ею линию Захо-вой скулы, погладил гвоздодером подбородок. Металл казался холодным, слегка шероховатым и омерзительно липким. Лицо Тревора было возвышенным, почти экстатичным.

— Трев? — негромко спросил Зах. — Что ты делаешь?

— Готовлюсь.

— К чему?

— К загадке плоти.