— Что такое? — Степан огляделся.

— Там. — Первый солдат сделал два шага вперед и показал. — Прямо впереди. Видишь?

Михаил закрыл глаза.

— Там какие-то здания, — сказал первый солдат. — Видишь? Вон башня.

— Боже мой, ты прав! — согласился Степан. Он тут же схватил ружье и выставил его перед собой.

Следующие слова заставили Михаила снова открыть глаза. Оба солдата стояли в пятнадцати саженях от него.

— Лучше сказать об этом Новикову, — сказал Степан. — Будь я проклят, если подойду ближе.

Он повернул прочь, и торопливо пошел по лесу. Первый солдат бросил окурок в сторону и поспешил за напарником.

Михаил поднялся. Он не мог позволить им вернуться в лагерь. Не мог, не должен был. Он подумал о костях, разбросанных по саду, словно выкопанные корешки, о голове Ренаты, разнесенной на части, о том, что эти люди сделают с Олесей и Петром, когда вернутся сюда с винтовками и взрывчаткой.

В нем билась ярость, и в глотке у него поднялось низкое рычание. Солдаты ломились через лес, чуть не бегом. Во рту Михаила еще была заячья кровь, но тело его летело за солдатами, черная полоса по серому лесу. Он бежал неслышно, с изящной четкостью убийцы. И даже сосредоточившись на двух солдатах и выбирая место, откуда совершать прыжок, сознавал простой факт: волчьи слезы не отличаются от человеческих.

Он стрелой взлетел вверх и вперед, задние лапы были словно пружины, и приземлился на спину любителя курить папиросы прежде, чем этот человек успел что-либо понять.

Михаил сбил его на землю, в палую листву, и сцепил челюсти на его шее. Он яростно мотнул головой вправо и влево, услышал звуки дробившихся костей. Человек забился, но это были предсмертные судороги. Михаил перестал рвать его шею, и тот без крика умер.

Послышался сжимающий сердце звук стесненного дыхания. Михаил поднял взгляд, зеленые глаза его блеснули.

Степан обернулся и поднимал ружье.

Михаил увидел, как палец солдата давит на курок. За миг до того, как пуля покинула ствол, Михаил отскочил в сторону, нырнув в кусты, и русский свинец выбил пятно в русской пыли. Прогремел второй выстрел, пуля прошла над плечом Михаила и выбила щепки из дуба. Михаил метнулся вправо, влево, ускользнул, сразу же остановился в палой листве и услышал, как солдат бежит. Этот человек звал на помощь, и Михаил двинулся за ним, как молчаливое возмездие.

Солдат запнулся о собственный сапог, удержался и побежал дальше.

— Помогите! Помогите! — кричал он и, повернувшись, сделал выстрел в то, что, как он думал, двигалось позади него.

Однако Михаил гнал его так, чтобы отрезать от лагеря. Солдат продолжал бежать и кричать, в волосах его запутались листья, и Михаил выскочил из кустов и хотел было уже прыгнуть, но в следующую секунду тратить усилия оказалось ни к чему.