Солдат, ожидавший снаружи, сразу же извлек из кобуры свой «Люгер». Направил его Майклу в лицо.

Майкл скупо улыбнулся и поднял руки вверх. Пошевелил пальцами.

— В рукавах у меня ничего нет, — сказал он.

— Идите.

Солдат движением пистолета показал влево, и Майкл пошел по качающемуся коридору, сопровождаемый солдатом, идущим в нескольких шагах позади. В вагоне было еще несколько других комнат, по размеру похожих на ту, что занимал Майкл. Он понял, что это был не тюремный вагон: здесь было слишком чисто, деревянные перегородки были лакированные, а бронзовые детали сверкали. И все же в воздухе ощущался терпкий запах, густой дух пота и страха. Что бы ни происходило в этом поезде, оно не способствовало здоровью.

Второй солдат, тоже вооруженный «Люгером», стоял при входе в следующий вагон. Майклу показали продолжать движение, он прошел в дверь и очутился в роскоши.

Это был красивый вагон-ресторан, стены и потолок которого были отделаны темным розовым деревом, а пол устилал золотистый персидский ковер. Сверху свисала бронзовая люстра, а вдоль стены — бронзовые светильники. Под люстрой стоял стол, накрытый белой скатертью, за которым сидел пленитель Майкла.

— А! Доброе утро, барон! — Гарри Сэндлер встал, широко улыбаясь. Он казался прекрасно отдохнувшим, на нем был красный шелковый халат с вышитыми на груди инициалами в готическом стиле. — Пожалуйста, присоединяйтесь ко мне!

Майкл оглянулся. Один из солдат вошел и встал около двери, с «Люгером» в руке. Майкл прошел к сервированному для завтрака столу и сел напротив Сэндлера, где ему накрыли прибор из темно-синего фарфора. Сэндлер вернулся на свое место.

— Надеюсь, вы хорошо спали? Некоторые люди испытывают трудности со сном в поездах.

— После первой пары тумаков я заснул, как ребенок, — сказал Майкл.

Сэндлер рассмеялся.

— О, это великолепно! Вы сохранили чувство юмора. Очень впечатляет, барон.

Майкл раскрыл салфетку. Для него были приготовлены пластиковые инструменты для еды, в то время как у Сэндлера — из чистого серебра.

— Никогда не знаешь, как люди отреагируют на подобное, — продолжал Сэндлер. — Для некоторых это бывает… ну… неприятно.

— Я возмущен и в негодовании! — сказал Майкл с притворным отвращением. — Стукнули среди ночи по голове, запихнули в багажник машины, затащили Бог знает куда, чтобы я проснулся затем в движущемся вагоне… И кто-то называет это всего лишь неприятным?

— Ну, о вкусах не спорят, так ведь? — Он опять засмеялся, но глаза его смотрели холодно. — О, а вот и Хьюго с нашим кофе!

В двери, которая, должно быть, вела в кухню, появился лакей — тот, что заходил к Майклу, — неся на подносе два маленьких серебряных кофейника и две чашки.