Он убрал руки назад, пальцы у него остро жгло. Лезвия или битое стекло, подумал он. Он опять протянул руку, влево от себя, ощутил пустоту. Два шага вперед и третий влево — рука его задела еще лезвия. Кровь у Майкла похолодела. Это лабиринт, — понял он. И стены лабиринта усеяны ломанными бритвенными лезвиями.

Он быстро снял пиджак и обернул им руки. Потом опять двинулся вперед, дальше в абсолютную черноту. Его чувства обострились; он нюхал воздух, ощущая запах машинного масла, горький запах горящего угля в локомотиве, ледянистость своей собственной крови. Сердце билось, глаза напряженно выискивали в темноте хоть что-нибудь. Его руки коснулись еще одной стены в лезвиях, прямо перед ним. Слева от себя он также наткнулся на усеянную лезвиями стену; лабиринт вел его вправо, и у него не оставалось выбора, только следовать по проходу. Он опять резко свернул влево, внезапно уперевшись в тупик. Майкл знал, что где-то пропустил коридор и должен вернуться по следу назад. Пока он искал выход, лезвия в клочья раздирали пиджак, обернутый вокруг рук; он услышал, как отворилась и затворилась дверь на входе в вагон: прибыл Сэндлер.

— Нравится мой маленький лабиринт, барон? — спросил Сэндлер. — Надеюсь, ты не боишься темноты.

Майкл понял, что лучше не отвечать. Сэндлер бы сориентировался по звуку его голоса. Он ощупью двигался вдоль стены, вздрагивая, когда лезвие проходило сквозь ткань и резало пальцы. Вот он! Узкий коридор или, по крайней мере, то, что казалось коридором. Он вошел в него и продолжал двигаться, держа руки перед собой.

— Я не могу разгадать тебя, барон! — сказал Сэндлер.

Голос передвигался; Сэндлер шел по лабиринту.

— Я думал, что теперь ты сломаешься! Или, может, ты уже сломался и лежишь в смятении в углу. Это так?

Майкл дошел до другой стены. Коридор свернул вправо под непрямым углом, лезвия пронзили его рубашку и впились в мякоть плеча.

— Я знаю, что сейчас ты испуган. Да и кто бы не испугался? Знаешь, для меня тут самая возбуждающая часть охоты; ужас в глазах зверя, когда он понимает, что выхода нет. Однако я-то знаю путь сквозь лабиринт. Я сам его строил, понимаешь. Приятно касаться лезвий, ты так не думаешь?

Говори побольше, — подумал Майкл.

Звук подсказал ему, что Сэндлер был левее его и примерно в пятнадцати-двадцати футах позади. Майкл продолжал двигаться, облегчая себе путь среди лезвий.

— Я знаю, что сейчас ты, наверное, уже порезан в клочья, — говорил Сэндлер. — Тебе следовало бы надеть кожаные перчатки, как у меня. Нужно быть всегда ко всему готовым, барон: это признак настоящего охотника.