— Продолжайте, — распорядился Блок.

— Я не мог освободиться. А из-за того, что меня затягивало вниз, я не мог высунуть голову из воды. По счастью, там как раз росло несколько камышин. Я оторвал одну от корня, откусил у нее кончик и дышал через нее.

— Действительно, большая удача, — сказал Блок. — Вы научились этой уловке в школе для диверсантов, барон?

Майкл выглядел удивленным.

— Нет, полковник. В бойскаутах.

— И вы пробыли под водой почти шесть часов? Дыша через чертов камыш?

— Этот чертов камыш, как вы его назвали, отправится теперь ко мне домой. Я позолочу его и вставлю в рамку. Никто не способен узнать своих пределов, пока жизнь его не окажется поставлена на карту. Разве не так?

Блок начал было отвечать, но счел за благо не делать этого. Он оглядел людей, которые подступили.

— Приветствуем ваше возвращение к жизни, барон, — сказал он, глаза его были холодны. — Вам лучше бы принять сейчас душ. От вас разит как от рыбы. — Он повернулся и гордо зашагал прочь, с Бутцем по пятам, потом внезапно остановился и снова обратился к барону.

— Крепче держитесь за свою камышинку, барон. Чудеса случаются редко.

— О, не беспокойтесь, — сказал Майкл; он не мог упустить такого случая. — Я буду держать ее в стальном кулаке.

Блок стоял очень тихо, будто бы аршин проглотил.

Майкл почувствовал, как рука Чесны напряженно стиснула его руку. Сердце у нее колотилось.

— Благодарю за заботу, полковник, — сказал Майкл.

Полковник все еще не двигался. Майкл знал, что сейчас два произнесенных им слова бьются в мозгу этого человека. Было ли это оборотом речи или «шпилькой»? Они несколько секунд всматривались друг в друга, как два хищных зверя. Если Майкл был волком, то Эрих Блок был пантерой с серебряными зубами. Затем молчание было нарушено, Блок слабо улыбнулся и кивнул.

— Доброго здоровья, барон, — сказал он и зашагал по берегу реки в сторону «Рейхкронена». Бутц свирепо разглядывал Майкла секунды на три дольше, достаточно, чтобы передать взглядом, что война объявлена, а затем последовал за полковником.

Два немецких офицера, один с увеличительным моноклем, выступили вперед и предложили Майклу проводить его в номера. Опираясь на обоих, Майкл захромал по берегу реки. Чесна и Мышонок шли позади. В вестибюле гостиницы появился возбужденный, с красным лицом управляющий, чтобы сказать, как он сожалеет о несчастном случае с бароном и что отныне вдоль берега реки будет выставлена стенка, чтобы предотвратить подобные несчастья; он предложил услуги врача при гостинице, но Майкл отказался. Не поможет ли барону унять боль бутылка лучшего в гостинице бренди? Барон высказал предположение, что это будет наилучший бальзам.