Он превратился на краю леса и встал на две белые ноги. Бесшумно подошел к дому, приминая майскую травку, и влез через окно в свою комнату.

И тут же уловил ее запах. Корицы и кожи. Она была здесь, очерченная темно-голубым свечением, сидела в кресле в углу.

Он слышал, как у нее билось сердце, когда он появился около нее. Возможно, так же громко, как и у него.

— Сколько времени вы уже здесь? — спросил он.

— Уже час. — Она сделала героическое усилие, чтобы голос ее звучал спокойно. — Может, чуть дольше. — На этот раз голос ей изменил.

— Вы так долго ждали меня? Я польщен.

— Я… решила заглянуть и посмотреть на вас. — Она прокашлялась, будто бы вполне логично переходя к следующему вопросу. — Майкл, а где были вы?

— Просто ходил. Гулял. Я не стал пользоваться дверью, потому что… думал, что могу разбудить всех в столь поздний час…

— Уже четвертый час утра, — прервала его Чесна. — А почему вы раздеты?

— Я никогда не одеваюсь после полуночи. Это против моих убеждений.

Она встала.

— Не пытайтесь удивлять меня! Ничего удивительного в этом нет! Боже мой! Вы сошли с ума или я? Когда я увидела, что вас нет… и окно открыто, я не знала, что и подумать!

Майкл аккуратно закрыл окно.

— Что же вы подумали?

— Что… вы… я не знаю, это просто слишком вульгарно!

Он повернулся к ней лицом.

— Что я — кто? — спросил он спокойно.

Чесна начала произносить это слово. Но оно застряло у нее в горле.

— Как вам… удалось найти наш лагерь той ночью? — выдавила она из себя. — В темноте. В лесу, абсолютно вам незнакомом. После того, как вы провели двенадцать дней на голодном пайке. Как? Скажите мне, Майкл, как?

— Я же вам рассказывал.