— Поднимайтесь! — крикнул Могенс. — Нам надо торопиться.

— Но доктор Грейвс… — неуверенно начала мисс Пройслер.

— Доктор Грейвс, — рассеянно сказал Могенс, озираясь в поисках весел, — появится через две минуты. Ежели нет, будем отплывать без него. В конце концов, это его приказ.

— Мы не можем просто взять и бросить его! — возразила мисс Пройслер.

Могенс оторопело уставился на нее. После всего, что произошло, он ожидал от нее другой реакции. Под обманчиво суровой внешностью скрывалось доброе сердце, много добрее, чем он полагал. Правда была на ее стороне. И тем не менее Могенс решительно покачал головой и облегченно вздохнул, заметив то, что с таким упорством высматривал: хоть и не весла, зато два шеста выше человеческого роста, которыми можно было отталкиваться.

— Он сам так велел, — ответил Могенс, наклоняясь за одним из шестов. Он оказался неожиданно тяжелым и в руке ощущался массивным и гладким, словно был сделан из металла, а не из дерева. Могенсу пришлось ухватиться двумя руками, чтобы поднять его и опустить один конец в воду. — Может быть, ради исключения на этот раз стоит прислушаться к его совету.

Шест удивительно быстро наткнулся на препятствие. Очевидно, канал был ровно такой глубины, чтобы удерживать барку на поверхности. Могенс для пробы налег на шест всем своим весом. В первое мгновение ничего не произошло, а затем барка медленно, подрагивая и упираясь, как живое существо, не желающее исполнять то, что от него требуют, отстала от берега и лениво повернулась на месте.

— Давайте! — крикнул Могенс. — Время вышло.

Мисс Пройслер не была бы мисс Пройслер, если бы она не помедлила еще пару секунд, переводя взгляд с него на барку. А потом решительным шагом двинулась к нему, так же непреклонно таща за собой подопечную. Могенс готов был к тому, что та станет увертываться и брыкаться, но ее воля оказалась, похоже, окончательно сломлена. Она спотыкалась за мисс Пройслер, с тем же пустым остекленевшим взглядом, направленным на водную поверхность, все так же прижимая к груди свою ношу. Внезапно Могенс понял, что перед ним: человек, окончивший счеты со своей жизнью. Тот момент, когда ее пугало то, что она видела в черных водах — что бы там ни видела — безвозвратно канул. Теперь ее ничто не пугало и ничего не трогало, она безвольно подчинилась судьбе. Возможно, потому что ее силы иссякли, а возможно, потому что ее никто не научил бороться до конца.

Когда женщины взгромоздились на борт, Могенс заново проследил за неподвижным взглядом девушки. Теперь он уперся в черный саркофаг с выгравированным монстром на его крышке, и Могенс спросил себя, не видела ли она такое жуткое чудовище в реальности. Еще меньше часа назад он сам посмеялся бы над такой безумной мыслью, но теперь от возможности ее воплощения у него мурашки побежали по спине.