Сетракян почувствовал, как легкий порыв ионизированного воздуха тронул рябью его одежду и сразу угас.

Старик обмяк и навалился на свою трость. Древние перестали быть. А зло куда большее, чем они, — осталось.

В исчезновении Древних, в распылении их на мельчайшие частицы, на атомы Сетракян узрел свою собственную судьбу.

Рядом с ним возник Фет.

— Что будем делать дальше?

Сетракян снова обрел голос.

— Соберите останки, — сказал он.

— Вы уверены?

Профессор кивнул.

— Используйте вон ту деревянную урну. Ковчег подождет. Мы соорудим его позднее.

Сетракян повернулся, высматривая Гуса, и увидел, что убийца вампиров ворошит одежду охотников кончиком серебряного меча.

Гус обследовал комнату в поисках господина Квинлана — или его останков, — однако главного охотника Древних нигде не было видно.

Вот разве что узкая дверь в левом конце комнаты — та дверь из черного дерева, к которой Квинлан отступил при появлении людей, — была приоткрыта.

В памяти Гуса всплыли слова Древних, «произнесенные» во время их первой встречи:

Он наш лучший охотник. Очень квалифицированный и очень преданный. Во многих отношениях — уникальный.

Неужели Квинлан каким-то образом избежал общей участи? И почему он не распался в пыль, как все остальные?

— В чем дело? — спросил Сетракян, приблизившись к Гусу.

— Один из охотников… Квинлан… Он исчез без следа, — ответил Гус. — Куда бы он мог подеваться?