«…зверь, выходящий из бездны, сразится с ними, и победит их, и убьет их, и трупы их оставит на улице великого города, который духовно называется Содом…»

«…зверь, выходящий из бездны, сразится с ними, и победит их, и убьет их,

и трупы их оставит на улице великого города, который духовно называется Содом…»

Рядом с раскрытой Библией, словно на алтаре, лежал крест и стояла маленькая стеклянная бутылочка, как предположил Эф, со святой водой.

Сетракян кивнул на религиозные атрибуты.

— Ничем не лучше изоляционной ленты и сипро.[80] И столь же эффективны.

Они прошли в кладовую.

— Жена, должно быть, понимала, что он болен, — заметил Эф. — Но почему не вызвать врача?

Сетракян простучал стены в поисках тайника.

— За мою жизнь наука много чего добилась, но пока не может дать четкий анализ взаимоотношений мужа и жены.

Они вышли из кладовой. Новых дверей, за которые следовало бы заглянуть, не обнаружили.

— Получается, подвала нет, — заметил Эф.

Сетракян вздохнул:

— Обследовать подпол во много раз хуже.

— Идите сюда! — позвала Нора, ее голос звенел от волнения.

Анна-Мария сидела на полу у кровати, привалившись спиной к тумбочке. Между ног лежало настенное зеркало, которое она разбила об пол. Выбрав самый длинный, похожий на кинжал осколок, она воспользовалась им, чтобы перерезать лучевую и локтевую артерии на левой руке. Вскрытие вен на запястье — один из самых неудачных способов самоубийства, успех достигается только в пяти процентах случаев. Это медленная смерть, учитывая узость артерий на запястье, и резать надо глубоко, перерезая и нервы, после чего кисть теряет все свои функции. Способ этот еще и очень болезненный, поэтому задуманного добиваются только люди, пребывающие в глубокой депрессии, или безумцы.

Анна-Мария Барбур разрезала запястье до самых костей. В скрюченных пальцах обездвиженной руки остался окровавленный шнурок с ключом от висячего замка.

Кровь из нее вылилась красная. Однако Сетракян достал зеркало с серебряной амальгамой и посмотрел на отражение ее лица, на всякий случай. Отражение не размывалось. Анна-Мария не стала вампиром.

Сетракян медленно поднялся, озадаченный таким развитием событий.

— Странно, — вырвалось у него.