— А ты беги, Авраам. Беги от нацистов. Беги, как от Сарду. Спасайся!

Но Авраам не побежал. Он не хотел расставаться с бабушкой.

А утром Авраам нашел свою бубе на полу возле кровати в доме, где сжалившийся над беглецами хозяин позволил им передохнуть в пути. Бабушка свалилась с постели ночью. Кожа на ее губах была угольно-черной и отслаивалась, и глотка тоже почернела настолько, что это было видно снаружи по темному горлу, — бубе умерла, приняв крысиный яд. С разрешения хозяина и его семьи Авраам Сетракян похоронил бабушку под цветущей белой березкой. Для надгробья он вырезал чудный деревянный крест, на котором изобразил много цветов и птиц и все те вещи, что радовали бубе при жизни. Он плакал, и плакал, и плакал, скорбя о бабушке, а потом — побежал.

Он во весь дух бежал от нацистов и все время слышал за спиной: тук-тук-тук.

Это зло гналось за ним по пятам…

НАЧАЛО

НАЧАЛО

Речевой самописец борта N323RG

ФРАГМЕНТ ЗАПИСИ, ПЕРЕДАННОЙ В НКБП.[5] Рейс Берлин (аэропорт Тегель) — Нью-Йорк (аэропорт Кеннеди)

20:49:31 (микрофон СОП[6] включен).