— А с кем не хочу?!

Следователь наконец-то на нее взглянул.

— То есть вы не хотели?

— Идите к лешему.

— Егор Денисович, — подумав, сказал следователь, — несколько раз попадал в щекотливую, м-м… ситуацию… и откупался. Ничего такого, никаких малолеток… Просто… любит он это дело. Любил.

Асы против турсов. Здравствуй, Фрея, я твой Тор; Нина скорчилась в кресле, обхватив колени руками.

— Так что он делал, когда его… убило?

— Шел, — нехотя отозвалась Нина.

— К вам?

— Нет, пописать!

Следователь долго смотрел на Нину — и вдруг побледнел. Позеленел, будто увидев перед собой в кресле смерть с косой.

— Я сделаю все, чтобы вы уехали из города как можно скорее, — сказал, еле разлепляя губы.

* * *

Ночью по узкой, но отлично отремонтированной дороге Нина возвращалась в Загоровск все на том же такси — «копейке», и за рулем сидел все тот же пожилой водитель. Фары выхватывали из темноты асфальтовую полосу на сотню метров вперед.

«И слишком устали, и слишком мы стары для этого вальса и этой гитары…» — назойливо повторялось в голове у Нины.

— Вот оно, гляньте, — сказал вдруг водитель сквозь зубы.

В стороне от дороги угадывалась темная груда развалин.

— Здесь жили отец Филипп со своей матушкой. Строгий. Бывало, в пост пройдется по базару, увидит прилавок, где мясо этак выложено, да и плюнет на него… Не постесняется…

— Ого, — пробормотала Нина.

— Починял церковь чуть ли не сам, во все вникал. Электрика выгнал за маты. Сам монтировал проводку. И ударило его током, уж не знаю как. Занялся пожар… Все сгорело: церковь, дом. Тело вытащить рабочие не успели. Поставили крест на кладбище над пустой могилой… А матушка его уехала.