Как Уиллу ни хотелось разогнаться на полную, весь участок дороги, оставшийся до «Керридж-хауса», он проехал с великой осторожностью.

Это был волшебно-сельский постоялый двор начала девятнадцатого столетия, по участку вокруг которого бежала речушка. По приезде туда Уилл обнаружил, что автостоянка забита до отказа, а потому припарковался прямо на улице, после чего потопал вдоль боковой части здания, направляясь к входу.

Глаза Стейси вспыхнули, стоило ей только его увидеть. На ней был темно-зеленый свитер с горлом и коричневые брюки. Ветер постоянно сдувал черные волосы Стейси ей на лицо, так что она то и дело заправляла их за уши. Уилл почувствовал, как его пульс сразу же стал биться быстрее. Несмотря на всю тяжесть на сердце, он даже при всем желании не смог бы удержаться от широкой улыбки, которая теперь расплылась по его лицу.

Наконец Уилл вышел на дорожку перед зданием, и Стейси пошла ему навстречу. Они взялись за руки, и Уилл нагнулся, чтобы поцеловать россыпь веснушек, что украшали переносицу Стейси. Уголки ее глаз радостно сморщились, и Стейси одарила Уилла той едва заметной улыбкой, всегда доверху полной лукавства.

И все это были самые естественные вещи на белом свете.

— Ты опоздал, — сказала Стейси.

В новом наборе воспоминаний, который уже успел одолеть все остальные, они со Стейси очень славно провели уикенд встречи выпускников. Нет, гораздо лучше. В пятницу, «У Лайама», Уилла заворожило ее представление, ее голос и глаза. Друзья вдоволь подразнили его в той манере, в какой это всегда случалось. Майк Лейбо прибыл поздно. Впрочем, лучше поздно, чем никогда. Они славно отпраздновали знаменательное событие, после чего поклялись друг другу в том, что будут прикладывать больше усилий, чтобы поддерживать постоянный контакт. В субботу Стейси ждала Уилла у ворот стадиона «Пум», где они устроились вместе с Эшли и Эриком, Ником, Дэнни и Кейшей.

И в тот вечер Стейси приберегла для Уилла все танцы. Это определенно стало началом чего-то нового. И, как всегда бывает в начале, Уилл чувствовал необычайную легкость, бодрость и радость.

— Я задержался по уважительной причине, — сказал Уилл. — Но теперь я здесь.

Та лукавая улыбка снова заиграла у нее на лице.

— Этого вполне достаточно.

Рука об руку они со Стейси вошли в «Кэрридж-хаус», миновали главное фойе, а затем направились по коридору, который вел в большое частное помещение, которое их класс зарезервировал для этой оказии. Через считанные секунды после того, как они вошли в зал с тыквами и кукурузными початками, украшающими древние столики, с осенним солнечным светом, струящимся через высокие окна, Уилл вдруг остановился и резко втянул в себя воздух.