Таттс ухватилась за меня, но Кейт ударила ее плечом, опрокинув на камни дворика. Лицо Таттс с громким шлепком ударилось о камень. Она от боли зажмурилась.
– Давай, Рик! – прошипела Кейт. – Шевелись!
И я зашевелился. У меня еще были связаны руки перед грудью, но видит Бог и все праотцы наши,
Кейт бежала впереди, извиваясь на ходу длинным телом, ребра ходили под гладкой кожей, блестящей в лучах предвечернего солнца.
Мы рванулись сквозь кусты в конце сада. Сзади орали – но уже по-другому. Они поняли, что мы пытаемся сбежать.
– Нажми, они за нами гонятся!
Я бежал, стараясь на ходу вывернуться из витков ленты. Черт, жесткий был пластик.
– Давай на тот остров, – прохрипел я. – Через мост.
– Нет. Надо убираться с острова. Она на ходу надела футболку.
– Они наверняка приплыли на лодке. Надо ее найти. Мы бежали изо всех сил. У нас был единственный шанс – второй раз они не дадут себя провести. Деревья сливались в полосы по бокам дороги.
Я глянул назад. Они бежали за нами.
– Они будут стрелять, – выдохнула Кейт.
– Не будут. Мы им нужны живыми.
– И мы знаем зачем.
Мы прибавили ходу, ноги молотили по лесной тропе. Черт, вода!
Вдруг мы оказались у края воды – Лондонское озеро тянулось до самого горизонта.
– Плывем! Она ужаснулась:
– В эту воду? Куда плыть? Рик, там же ничего нет.