— Ответь, Анита!

На этот раз он крикнул суровым голосом.

И мужской голос надо мной:

— Ответь ему, если можешь, а то он рассердится.

И другой мужской голос, как придушенный смех. Хриплый, будто у человека во рту и в горле кровь.

Вдруг темнота наполнилась голосами:

— Ответ ему, ответь ему!

Будто ветер обрел голос и советовал мне из темноты.

Еще капля крови упала мне на щеку и сползла по коже. Я не стала ее стирать. Не шевельнулась. Я боялась, что любое движение меня выдаст. Химера узнает, где я, а этого мне не хотелось.

— Заткнитесь! — рявкнул Химера, и я услышала, как он идет по комнате. Голоса надо мной смолкли. Но я ощущала висящие надо мной тела как тяжесть, как наваливающийся каменный потолок. Глубоко вдохнув, я медленно выдохнула. Моя клаустрофобия проснулась и пыталась крикнуть, что я не могу дышать, но это была неправда. Темнота ничего не весит, это только страх говорит обратное. Если Химера согласен дать мне лежать в темноте еще час, пока придет подмога, пусть себе. Я не впаду в панику. Ничем не поможет, если я начну ползать по полу, задевая спиной свисающие ноги. Если я начну это делать, то начну и орать, и тогда уже долго, долго не остановлюсь.

Кровь поползла по шее к волосам, и я закрыла глаза и сосредоточилась на дыхании — поверхностном и тихом.

— Отвечай, Анита, или я начну резать тех, кто над тобой висит.

Голос Химеры прозвучал ближе, но не очень близко. Он был еще вне леса висящих тел.

Я все равно не ответила.

— Ты мне не веришь? Так я тебе докажу.

Раздался вопль — высокий, жалкий, безнадежный.

— Не надо, — сказала я.

— Чего не надо?

— Не надо их резать.

— Они для тебя никто — не твои звери, не твои друзья. Какая тебе разница?