Темный дверной проем уводил в подвал. Нет ли там новых рисунков? И бог весть чего еще? Леверетт гадал, а стоит ли туда спускаться. Если не считать лучей света, пробивающихся сквозь трещины в полу, подвал был погружен во тьму.

— Эй? — позвал он. — Есть там кто-нибудь?

В тот момент вопрос нелепым не показался. Эти решетки из палочек — порождение рассудка отнюдь не здравого. Перспектива повстречать автора в темном подвале Леверетту отнюдь не улыбалась. Там ведь что угодно обнаружиться может, и никто потом ничего не узнает — в сорок втором-то году!

Но для человека с характером Леверетта искушение было слишком велико. Он осторожно двинулся вниз по ступеням: каменным и потому вполне надежным — если, конечно, не поскользнуться на мхе и не споткнуться о какой-нибудь мусор.

Подвал был огромен, а в темноте казался еще больше. Леверетт добрался до нижней ступеньки и постоял там, чтобы глаза привыкли к затхлому мраку. В памяти вновь воскресли первые впечатления. А ведь подвал для такого дома слишком велик! Может, когда-то здесь стояло совсем другое здание — впоследствии разрушенное, а перестроил его человек менее богатый? Леверетт внимательно осмотрел каменную кладку. Эти гигантские плиты из гнейса могли бы послужить опорой для целого замка! Или, если приглядеться, скорее не замка, а крепости: техника сухой кладки поразительно напоминала крито-микенскую архитектуру.

Как и верхняя часть дома, подвал, по всей видимости, был пуст, хотя, не имея фонарика, Леверетт не мог удостовериться, не скрывается ли чего во мгле. Вдоль отдельных участков фундаментной стены обозначились области еще более темные, что наводило на мысль о проходах в нижние помещения. Леверетт непроизвольно поежился.

Нет, что-то тут все же было — какая-то похожая на стол громада в самом центре подвала. В призрачных солнечных лучах, что скользили по ее краям, казалось, что сделана она из камня. Леверетт опасливо прошел по плиточному полу туда, где высился загадочный предмет: высотой примерно по пояс, футов восьми в длину и чуть меньше — в ширину. Грубо обтесанная глыба гнейса, по всему судя, стояла на каменных опорах, не скрепленных известковым раствором. Но в темноте удавалось рассмотреть лишь смутные очертания, не больше. Леверетт провел по глыбе рукой. Кажется, вдоль края шел какой-то паз.

Пальцы нащупали какую-то ткань — что-то холодное, кожистое, податливое. Прогнившая упряжь, с отвращением догадался Леверетт.

Что-то сомкнулось на его запястье, ледяные ногти впились в плоть.

Леверетт завизжал и изо всех сил рванулся прочь. Держали его крепко, но от рывка с каменной глыбы приподнялось нечто…