Он мог годами ждать воплощения в жизнь своих проектов. С его подачи и не без его активного участия была прикрыта адвокатская лавочка — за ненадобностью. В последнее время он добивался введения в городе комендантского часа и организации концентрационного лагеря для даунов с благородной целью «принудительного трудового воспитания» и производства дешевых удобрений. В общем, у него были масштабные планы.

И вот все рухнуло в один проклятый день. Впрочем, признаки агонии наблюдались давно. Начальник позволил народу распуститься, пригрел предателей и взрастил отщепенцев. Люди понимают только один язык — кнут. Пряник тоже неплох, но только тогда, когда держишь кнут в другой руке…

А Гришка слишком любил развлекаться. В результате — полное разложение. Чрезвычайно скоротечная война это доказала. Война — лучший индикатор состояния общества. О том, чтобы всех жителей поставить под ружье, не могло быть и речи. Первый же удар объединившихся внешних и внутренних врагов оказался последним…

Судья был высок, тощ, желчен и страдал от язвы желудка (за помощью к ведьме он не обращался принципиально, а военного врача поблизости не нашлось). Казалось, что Чреватого можно сложить в несколько раз. Судья презирал женщин, был равнодушен к жратве и алкоголю. Его настоящей страстью были шахматы. Он видел в них безжалостную логичность и непоколебимую упорядоченность, которых так не хватало в реальном мире. И достойных игроков тоже не хватало. Самого лучшего Чреватый приговорил к смертной казни пару лет назад. С тех пор судье не было равных за клетчатой доской. Он стал абсолютным чемпионом города Ина.

Аскетически сложенный старик сумел забраться в такую щель, откуда было бы трудно его выкурить. Он скручивал проводки и устанавливал тротиловые шашки («Ну, поповская душонка, как насчет дискотеки в аду?»). Он не спешил, хотя знал, что нажил себе множество врагов и что его будут искать. Спешить при закладке тротила — последнее дело. Кроме того, у судьи появилась возможность торговаться. Он собирался продиктовать этому бесхребетному попику, вознесшемуся по воле слепого случая на самый верх, свои условия.

У Чреватого были ЖЕСТКИЕ условия. Другие и немыслимы в подобной обстановке. Это — как в армии: если погибает командир, старший по званию принимает командование на себя. Судья осознал свою миссию. Его миссия — последний бой за идеалы порядка, в котором он обречен на поражение.

Но было в данной безвыходной ситуации и кое-что смешное. Смешное заключалось в том, что в Ине не осталось ни одного человека, кроме судьи, который сумел бы обезвредить мину!