Светлый фон

Кейт с невинным личиком рассмеялась над беспомощностью Тернера.

- Челси? – прошептал учитель, вертя головой из стороны в сторону и пытаясь понять, где я нахожусь. – Помоги...

- Молчать! – рявкнула Моргана, со всей силой бросая учителя оземь.

Он стукнулся о камень, разбив голову.

- Я такая щедрая, – хвалилась Моргана, – позволила жить ему больше пяти минут.

- Пожалуйста, – взмолилась я, – отпусти его! Он невиновный человек!

- Ха! Отпустить? С какой стати?

- Это я предложила его убить! – гордо заявила Кейт. – Этот историк так мне наскучил, что я была бы только рада, чтобы убили его!

- Кейт! – воскликнула я, повернувшись к ней. – Как ты можешь такое говорить?! Я знаю, он порой жесток, но убивать его зачем-то?

Блондинка фыркнула:

- Мне плевать!

- Кейт!..

- Не пытайся до нее достучаться, – прошептал мне Адам, – она под ее контролем, сама не ведает, что творит.

- Итак, – Моргана привлекла к себе наше внимание, подняв Тернера за шею, – что мне с тобой делать?

- Моргана! – Она резко обернулась на свое имя. Я было сделала шаг вперед, да Габриэль успел поймать меня за руку. – Молю, не делай этого!

- Ты просишь меня помиловать его? – леденящим тоном спросила она. – А что сделал твой Роберт, когда Пол преклонил перед ним колени?! Правильно, он убил его! И я убью каждого с тобою связанного человека!

Моргана оскалилась, показывая нам два длинных клыка, которыми моментом после впилась в горло Тернера. Учитель издал слабый вдох, а Охотница вгрызлась в него, словно волк в кусок сырого мяса, дико поглядев на меня глазами дьявола, налитыми кровью. Меня едва не стошнило.

- Тебе нравиться? – она облизнула губы, испачканные свежей кровью. – Нет? А если так? – белой рукой Охотница проникла в его тело, вырвав печень и сжав до такой степени, что из нее потекла кровь. – Нет? А если так?

И она оторвала ему руку, выдернула кость и пронзила острием мозг.

Я была готова упасть в обморок, когда Адам подхватил меня и пуститься наутек. Габриэль не отставал, перепрыгивая кусты. Но Кайла неслась по пятам, в глазах полыхала неистовая ярость.