Винтовка выскользнула из рук Джошуа, срывая кожу с его ладоней, а мужчина, завладев оружием, вскочил на ноги, выпятил челюсть и устремил на противника свинцовый взгляд. Не колеблясь ни секунды, Джошуа повернул направо и побежал, перепрыгивая через корни и камни, словно олень, уклоняясь от веток и лавируя среди кустов с легкостью, которой позавидовал бы лучший в мире регбист.

Бежит ли за ним мужчина? Джошуа не оглядывался, сберегая время. Он продолжал бежать, забирая влево и поднимаясь вверх, к станции.

Деревья расступились, обнажая участок с нестриженой травой. Впереди виднелась вершина холма. Джошуа ринулся к ней, и в тот же миг ощутил тяжелый удар, словно ему в поясницу угодило мощное стенобитное ядро. Удар подбросил Джошуа и швырнул его на землю. Оглушенный, он повалился на траву и замер на мгновение. У него перехватило дух.

Боль расползалась по телу, мешая сосредоточиться, но Джошуа не мог терять времени. Не обращая внимания на хрипы в легких, на горящие огнем порезы и ссадины, на мучительную, словно после перелома, боль в пояснице, на слезы, лившиеся рекой из воспаленных глаз, он перекатился на спину, пытаясь встать, и в этот миг увидел своего противника, который поднимался по склону.

«Чем это он меня огрел? Что он делает? Что я делаю? О, избавьте же меня от этого!»

— Тебе меня не остановить! — проскрежетал Джошуа, с трудом проталкивая звуки сквозь стиснутое судорогой горло. — Ты можешь уничтожить это тело, но меня ты не остановишь!

— Я готов останавливать тебя снова и снова, — сказал мужчина, с ненавистью и торжеством глядя на Джошуа сверху вниз. — И всякий раз ты будешь получать очередной урок.

Тело Джошуа охватила боль, какой он не испытывал ни разу в жизни: она сжигала его внутренности, выгибала дугой его хребет и превращала пальцы в подобие скрюченных когтей. Он попытался крикнуть, но едва не захлебнулся чем-то скользким, медленно ползшим по его пищеводу, дрожащему языку и судорожно искривленным губам. Это что-то полезло из его ушей, трепещущих ноздрей, выпученных глаз.

Джошуа снова упал на землю, словно тряпичная кукла, брошенная в разгар игры. Очнувшись от кошмара, он тут же угодил в еще худший кошмар; его голова бессильно свесилась на правое плечо, а затуманенные глаза увидели кролика, который мчался по траве и вдруг, высоко подпрыгнув, вспыхнул и упал на землю бесформенным обгорелым комом, дымящейся головешкой.

Джошуа напряг мышцы шеи, повернул голову и посмотрел вверх. Мужчина по-прежнему стоял рядом — огромный, чернеющий на фоне утреннего неба силуэт. Он пытливо озирался по сторонам, что-то выискивая.