— А ты неплохо смотришься. — окинув его изучающим взглядом, заметил клон Билана. — Только как-то пидарастично слегка. А твой дружок не гей? Рубашка у него прикольная. — парень загоготал.

— А ты что глаз на меня положил? — спокойно спросил Эдвард.

— Да не. Я прикалываюсь. Все клево, чувак. Выпьем? Я угощаю. Ноэль, ты реальный парень, рад тебя видеть. — Разин снова переключился на Блэйда, поняв, что с Томасом ему общий язык найти не удастся.

— Не напрягайся. Мы уже все заказали. Вон и девочка идет с заказом.

— Ок, сочтемся, братишка. — оглядев полуголую официантку голодным взглядом, Разин плотоядно улыбнулся. — Цыпа, ты новенькая?

— Да пошел ты, Олег. Ты уже у меня пять раз телефон брал и ни разу не позвонил. — грубо ответила девица низким голосом. — Пить меньше надо.

Побросав на стол бутылки и закуску, он гордо удалилась.

— Не, ты это видел? — возмутился Разин. — Что за обслуживание? Совсем охамели. И тут всегда так. Набрали дебилок.

— Жопа у нее ничего. — хохотнул Стрельников.

Ноэль закатил глаза. Неужели он пришел сюда, чтобы слушать все это? За что ему эти мучения? Однако, уходить сразу было бы невежливо. И пришлось поддерживать абсолютно бессмысленный тупой разговор. После получаса бахвальств и двух выпитых бутылок виски с девизом: " За встречу, между первой и второй, между второй и третьей и тд», ребята, наконец, вспомнили о старом знакомом.

— А ты че вдруг в преподаватели подался? — спросил Разин, снова наливая. Он не заметил, что пьют только двое. Он и Стрельников. — Обеднел? Или это благотворительная акция, типа «всему свету быть с приветом».

— Клево сказал. — заржал Стрельников.

— Просто старюсь заполнить чем-то время. — уклончиво ответил Ноэль. — А вы чем занимаетесь?

Он спросил это из вежливости, прекрасно зная, что Разин просто разбазаривает деньги внезапно разбогатевшего несколько лет назад отца, да и Стрельников тоже недалеко ушел. Он сын местного авторитета, сам подрабатывает ди-джеем здесь в клубе. А сегодня у него выходной. Однако, он в десятый раз выслушал, какие они реальные пацаны и как у них тут все вертится и крутится.

— Это кошмар. — пробубнил себе под нос Эдвард. Ноэль понимающе усмехнулся, посмотрев на ошеломленное лицо друга. То ли еще будет. Набравшись, комедианты приволокли за их столик каких-то подозрительных баб, и представили их, как своих лучших «телочек», но почему-то не смогли вспомнить, как их зовут. Одна из них недвусмысленно подсела к Ноэлю. Прижимаясь к нему обнаженным плечом и постоянно хихикая и заглядывая ему в глаза. Наверно, это должно было его впечатлить. Но кроме скуки Ноэль ничего не испытывал. Его иногда смешило выражение лица Эдварда, который уже готов был спрятаться под стол. Потом пришла очередь показать истинную крутизну, и продвинутые пацаны пригласили за столик еще и известную попсовую певичку, которая вела себя гораздо сдержаннее предыдущих «телочек». Выражение ее лица было каменным, улыбка словно приклеилась к губам, и у Ноэля создалось впечатление, что где-то рядом ее караулит папарацци и она хочет быть готовой к случайным снимкам. Ноэль наблюдал за ней больше часа и отметил, что девушка только пьет, не закусывая и не запивая, и при этом не пьянеет, или делает вид. А вдруг папарацци рядом. К полуночи его уже тошнило от собственного сарказма и иронии. Разин обозвал его американским снобом, но потом извинился и попытался расцеловать. Ноэль насилу отбился, чуть не угорев от запаха алкоголя и кислятины, ударившего в нос. Он сидел, наблюдая за всеми этими людьми, и не понимал, что он здесь делает. В гостинице было бы уютнее. Эдвард был прав. Не нужно было идти. Пьяная пестрая, отливающая золотом, бриллиантами и кристаллами Своровски шумная толпа циркулировала между столиками, танцполом и туалетом. Многие подходили к ним и здоровались. Кого-то Ноэль узнавал сам, кто-то узнавал его, причем последняя категория наверняка его не знала, а просто пыталась влиться в тусовку, где, конечно же, все свои. Фэйсконтроль чужих не пропускает.