Сергей на негнущихся ногах протопал в другой конец погреба. Он рылся в старом пыльном мусоре, пытаясь найти выброшенный ключ.

Войлочные стельки, ржавая консервная банка, треснувшая, полусгнившая доска, изогнутый гвоздь со сбитой шляпкой, кусок застывшей смолы, с налипшей грязью, бутылка с отбитым горлышком, пустой флакон из-под "Пемоксоли", моток проволоки, и масса, масса разных чудес — вот только ключ куда-то запропастился. Сергей, похолодев, шарил на полу, прошелся по полкам — безрезультатно.

— Где же ты? — он бормотал, выискивая крупинку золота, что мелькнула не так давно во тьме, и пропала, сгинула, черти бы ее побрали!

Потом, когда он уже совсем потерял терпение, небеса сжалились над ним. Ключ отыскался в самом углу — закатился мерзавец под кусок затертого до неузнаваемости линолеума. Сергей вытащил его, и потащился обратно. Наступил на щит — хруст костей удачно гармонировал с треском фанеры, остановился перед дверьми, сжимая ключ, шмыгая носом от нетерпения.

Что-то пронеслось в воздухе, и тихий голос божества (голос в голове Сергея) прошелестел, умирая — Прощай…

Сергей не ответил. Он в последний раз вдохнул прохладный, затхлый воздух погреба, ухватился за дверки, просунув пальцы в толстую щель между ними, потянул на себя, открывая. Дверки скрипнули, и мягкий свет принял его к себе. Сергей зажмурился и сделал первый шаг.

Свежесть летнего утра. Слабый запах меда — они выносили ульи в ласковое лето, чтобы занести потом, когда наступит щедрая осень. Время собирать урожай — ты никогда не любил ее, хотя и признавал надменное величие королевы желтых листьев и холодных дождей…

Зимний вечер, когда можно кутаться в теплый плед, слушая дедушкины истории, от которых не спалось потом долгими ночами…

Весенний день — бегут ручьи, и кораблики качаются на волнах, а в глубоких лужах отражаются облака.

Лето — лучшее из времен. Ты понял это однажды, принял его объятия. Много позже ты полюбишь весну за то, что после нее начинается лето, но сейчас, нет ничего лучше этих теплых, бесконечных дней, когда с раннего утра и до позднего вечера пропадаешь на улице, и мир врывается в грудь миллионами запахов, звуков, цветов…

Чтобы ты не выбрал — все будет только для тебя, и таким как захочешь ты.

Открой глаза — убедишься сам!!!

Гудение усилилось. Сергей стоял, расставив руки, наслаждаясь покоем. Больше всего он боялся обнаружить себя стоящим в темном закутке подвала, на сыром глинистом полу.

Осторожно он открыл глаза.

Ступеньки были на месте. Они уходили вверх, заканчиваясь у большой двери. Латунная ручка блестела в лучах утреннего солнца — они проникали в коридор сквозь широкое окно в стене. Стены коридора сверкали побелкой. Сергей оглянулся — сзади темнела пасть погреба, но он не собирался возвращаться туда.