Мы опять спустились на кухню, и я рассказал Джеду и Лему о том, что произошло. Лем захихикал, тряся жирными складками на щеках, и пошел к лестнице. Джед нацедил воды в графин и последовал за ним.

— С Рут такое случается, — сказал он, не оборачиваясь. — Но обычно быстро проходит. — С этими словами он удалился.

Розамунда все еще держала лампу. Я забрал ее, осторожно поставил на стол и отдал жене бутылку. Мы допили виски. Потом я подошел к задней двери и толкнул ее. Заперта, конечно.

— Любопытство всегда было моей слабостью, — объявила Розамунда. Она указала на стену. — Как ты думаешь…

— Сейчас выясним. — Спиртное начало действовать. Вооруженный лампой, я нажал на панель в стене, и перед нами открылся черный провал. Мы заглянули вниз: похоже на склеп. Там, как и везде в доме, воняло сыростью.

Я первым спустился по лестнице. Мы оказались в сводчатом подвале. Пусто. Но под ногами зиял открытый люк. Засов отодвинут, крепкая крышка орехового дерева откинута.

Мы продолжили веселое путешествие по ведущей вниз лестнице. На протяжении почти десяти футов она шла прямо. Потом мы очутились в проходе с глинобитными стенами. Сюда шум бури почти не долетал. На полке лежала потрепанная записная книжка. К ней привязан засаленный шнурок с карандашом. Розамунда открыла ее, я заглянул ей через плечо.

— Гостевая книга, — заметила она.

Каждая страница заполнена именами и фамилиями, а рядом с ними довольно интересные пометки. Например:

«Томас Дарди — 57 долларов 53 цента. Золотые часы. Кольцо».

Розамунда захихикала, пролистала книжку до конца и на последней странице вывела: «Мистер и миссис Денхем».

— Твое чувство юмора просто убивает, дорогая, — холодно сказал я. — Честное слово, если бы не любил тебя, свернул бы сейчас шею.

— Иногда спокойнее умничать, — шепнула она.

Мы пошли дальше. В конце прохода увидели маленькую каморку с прикованным к стене скелетом. В полу круглое отверстие, закрытое деревянной крышкой с кольцом. Я поднял ее, посветил лампой, и перед нами открылся глубокий темный колодец. И запах… нет, это не Шанель!

— Еще скелеты? — поинтересовалась Розамунда.

— Не могу разглядеть, — отозвался я. — Хочешь спуститься и выяснить?

— Ненавижу темноту, — прерывающимся голосом сказала она; я поскорее опустил крышку люка, поставил на пол лампу и изо всех сил обнял ее. Она припала ко мне как ребенок, испугавшийся темной комнаты.

— Не надо, родная, — пробормотал я и коснулся губами ее волос. — Все в порядке.

— Нет! Это отвратительное.… Лучше уж сразу умереть. Я тебя люблю, Чарли. Я ужасно тебя люблю!