— Объяснить? Объяснить? ОБЪ-ЯС-НИТЬ! — Инна воздела руки к потолку и расхохоталась. Павел с тревогой смотрел на нее.

— Нет, жених, — процедила Инна, наставляя на него палец. — Это ТЫ будешь объясняться!

Павел, холодея, наблюдал, как Инна удаляется в его кабинет. Страшное предчувствие охватило его.

Павел ожидал увидеть что угодно, но не то, что он увидел.

Инна выбежала из кабинета с рукописью в руках.

— Что это? — закричала она. Павел облизнул губы.

— Ты рылась в моих бумагах? Кто дал тебе право…

Листы полетели ему в лицо, будто ветер пригоршней швырнул опавшие листья.

— Что ЭТО? — Инна швыряла и швыряла в него листы. — Сукин ты сын, объясни-ка, ЧТО ЭТО ТАКОЕ!

Павел вновь поднял руки, защищаясь. Инна тяжело дышала. Прядь волос упала на прекрасное лицо. Глаза пылали гневом.

— Как это называется? А?

Инна осела вдоль стены. Закрыла лицо ладонями. Зарыдала.

Павел посмотрел под ноги. Листы его автобиографии рассыпались по полу.

«Совсем как моя жизнь».

— Где взяла?

Инна шмыгнула носом.

— На столе лежало. Ты оставил ее, чтобы я прочла.

— Да не оставлял я ничего! — вскричал Павел. Вздохнул. — Ладно. Прочла, и хорошо. Теперь ты знаешь, с кем имеешь дело.

Он потер лоб. Раскаленный прут боли пронзил висок.

— Ничего я не знаю! И ничего не понимаю.