Опрос ролевиков продолжался до самого вечера. При этом многие, уже прошедшие процедуру, вопреки ожиданиям, не спешили уходить, сидели, негромко переговариваясь, обсуждая произошедшее.

Милада протолкалась к ЗБ, неподвижным взглядом уставившемуся на какую-то травинку, присела рядом и положила руку ему на плечо.

– Глеб…

– Что? – отрывая взгляд от травинки, отозвался тот. Милада отшатнулась от пустоты в его глазах. – Милка, не надо мне ничего говорить. Погибло тридцать семь человек. У меня в голове это не укладывается, Анюта только что не в истерике, ты знаешь, какая она чувствительная. Я ни о чем сейчас говорить не могу. Извини.

– Ну что ты… – пробормотала она, не зная, куда теперь деться. Потом неловко поднялась и поспешила присоединиться к команде.

В этот момент в лесу раздались выстрелы. Все вскочили. Полицейские схватились за пистолеты и рации, некоторые из них побежали в лес.

Через полчаса показалась группа оперативников, к которым сразу устремились медики. Двое полицейских почти несли третьего, вся правая штанина которого была пропитана кровью.

Игроки стали встревожено переглядываться, оборачиваться к лесу. Раненого оперативника усадили в «скорую», а к игрокам подошел капитан лет сорока.

– Все, чьи данные записаны, могут отправляться! – громко сказал он. – Кроме друзей пострадавших.

Многие сразу, словно ждали команды, подхватили рюкзаки и двинулись в сторону деревни.

– Команда организаторов тоже остается, – продолжал капитан. – Также всех прошу переместиться подальше от опушки. Оставаться здесь небезопасно.

– Почему? – спросил кто-то.

Капитан помолчал, и нехотя ответил:

– Кабаны. Только что кабан напал и ранил нашего сотрудника. Скорее всего, ночью вам пришлось иметь дело именно с ними.

В облаке пыли примчались несколько машин, из которых выскочили люди с камерой, микрофонами и фотоаппаратами, увенчанными огромными объективами.

Капитан вполголоса выматерился, развернулся, чтобы уйти, но задержался и, снова повернувшись к ролевикам, громко предупредил:

– Кто начнет звезд из себя строить и комментарии давать – пеняйте на себя. Найду, где угодно. Воители, мать вашу…

Он развернулся и твердым шагом пошел к приехавшим журналистам.

Вдруг Милада почувствовала пристальный взгляд, словно просканировавший ее с головы до ног. Торопливо обернувшись, она попыталась определить, откуда и кто на нее смотрит. По телу прошла теплая волна, закончившаяся в кончиках пальцев. Девушка машинально подняла руки и бросила взгляд на ладони. Потом вгляделась в полумрак между деревьями. Кто-то продолжал смотреть на нее из леса, в этом Милада была абсолютно уверена. Ей сначала стало тревожно, с учетов всего произошедшего ночью, Но ощущение тревоги быстро заменило ощущение… Милада не могла понять, чего. Но у нее появилось чувство, почти уверенность, что невидимый наблюдатель не желает ей зла, скорее наоборот, готов защитить.