Парадные двери Аше были открыты. Вестибюль здания был полон самых разнообразных звуков. Музыка в стиле «диско», бормотание голосов, взрывы смеха и резкий ритмичный стук, будто кто-то стучал по примитивному деревянному инструменту или, может быть, по высушенной тыкве.

В приемной никого не было. Кэл направился к офисам в задней части здания и обнаружил, что дверь была закрыта. Он пять раз постучал и подождал, но дверь не открыли.

Ритмичный стук здесь звучал громче, и Кэл пошел на звук по коридору в сторону открытой Двери. Заглянув внутрь, он увидел, что это была игровая комната. — A.C.H.E, казалось, соответствовал своему назначению культурно-спортивного центра, ограждая детей от влияния улицы и от неприятностей. Девочка и мальчик лет пятнадцати играли в пинг-понг. Ток-ток-ток. Несколько более взрослых ребят, склонившись над маленькими столиками, играли в шахматы.

— Кто-нибудь знает, где я могу найти Оскара? — крикнул Кэл.

— На втором этаже, — небрежно ответил кто-то из ребят, склонившихся над шахматами.

В коридоре второго этажа было темно, если не считать полоски желтого света, пробивающегося через стеклянное оконце двери. Кэл подошел к окну и замер, потрясенный тем, что увидел внутри. Все парты и стулья были придвинуты к стенам, образовав посреди комнаты широкую арену. В центре, спиной к окну, Оскар сидел на ком-то верхом. Кэл видел только ноги Оскара. Оскар наклонился вперед над торсом человека, лежащего на полу, и Кэл не мог явно различить, что он делал. Но по очертанию его плеч и мельканию рук можно было предположить, что он колотил или чем-то колол человека, лежащего под ним.

Около двадцати юношей и девушек стояли по обе стороны от Оскара, бесстрастно наблюдая за тем, как он мучил свою жертву.

Кэл был ошеломлен этим зрелищем. Понадобилось время, прежде чем к нему вернулась ясность мысли. Найти телефон. Позвонить в полицию. Уйти отсюда.

Он уже собирался броситься прочь, когда Оскар отклонился назад, опустив руки, — его работа была закончена. Он медленно поднялся, и Кэл смог увидеть тело с кукольным выражением на нарисованном лице.

Это был муляж человека в натуральную величину.

Могло ли это быть наглядной демонстрацией жертвоприношения?

Едва он задал себе этот вопрос — разум Кэла упорно цеплялся за его болезненное представление о реальном, — как увидел, что Оскар жестом показал одному из зрителей, молодой девушке, чтобы она подошла к чучелу. Кэл наблюдал, как девушка кулаками колотила муляж по груди. Та же самая техника, подумал он, которую он видел у медработников, когда они пытались оживить миссис Руис.