Может, приятель какой-нибудь?
— Я не знаю никаких блондинов, которые могли бы тут появиться, — выпалил я
и, не дожидаясь ответа, кинулся к своему коттеджу. Сквозь частый стук сердца слышал, как следом несется Делберт; босые ноги звонко шлепали по мокрой дорожке. О господи, неужели О'Доннел сумел так быстро нас вынюхать?! Нет, он же не ясновидящий, это не он, это кто-то другой. Коммивояжер, который торгует мелочами, нужными в дороге. Бродячий проповедник, собирающий пожертвования. Агент по продаже недвижимости за Полярным кругом. Кто угодно, только не моухейский констебль!
Я рванул дверь, забыв, что ключ лежит в кармане,
а когда она послушно распахнулась, замер на пороге, захлебнувшись ужасом. В шаге от меня, упершись забинтованной правой рукой в косяк дверного проема, стоял Ларри О'Доннел,
но выглядел он не ковбоем из рекламы «Мальборо», а человеком с плаката: «Приезжайте в Моухей — и вот что с вами будет». Я не понимал, почему он еще держится на ногах. Кровь залила его с головы до ног, пропитанная ею джинсовая рубашка висела клочьями, а под подбородком покачивался отодранный лоскут кожи. Шею сбоку будто изгрыз бешеный пес, от ключицы на грудь сползала кривая рваная рана. Странно, что сонная артерия уцелела. Надо было Джейку лучше нацелиться…
Я с первой секунды понял, что Ларри пришлось бороться не с взбесившимся бультерьером. Айрис была права, шоколад не спасал от трансформации. Дождь заставил Джейка перекинуться, но выскочить из коттеджа, чего я так боялся, он не успел. Свежее мясо явилось само. Но если О'Доннел стоит здесь и еще жив, значит, победителем в схватке вышел все-таки он.
— Предатели, — каркнул Ларри.
Он вскинул левую руку, и огромные небесные часы замедлили ход. Я не успел заглянуть в ствол «браунинга», поэтому до сих пор не знаю, как выглядит смерть на таком близком расстоянии. Десятая доля секунды — и я потерял равновесие от сильного толчка,