– Таинственному продавцу не повезло. Главный специалист-оценщик одной из нью-йоркских фирм, получивших предложение, двадцать лет назад был приглашен отцом Джошуа Кэппула для экспертизы и оценки стоимости колье. Разумеется, стоимости на тот момент. Кэппулы примерно раз в поколение конфиденциально проводят подобную оценку. За двадцать лет ювелир не забыл уникальную вещь – и сразу понял, что за камни ему предлагают. В полицию обращаться не стал, колье ведь в розыск не объявлялось… Позвонил Кэппулу и осторожно намекнул, что согласен купить колье. Мистер Джошуа весьма удивился, и тогда старик рассказал ему все. Мистер Кэппул обратился ко мне. Конечно, у нашего шефа полиции опыт куда больше, но…

– Но у него нет буквы «К» между именем и фамилией, – догадалась я.

Фрэнк К. Лесли кивнул.

– История не оригинальная, – заметил Кеннеди. – Многие уникальные произведения искусства, которые трудно сбыть, крадут под конкретного заказчика. Второй вариант – произведение заменяется дубликатом, и его исчезновение обнаруживается много позже, когда вор уже спокойно сбыл добычу… Этот вариант, надеюсь, вы проверили сразу?

– Проверили. Перед вручением подарка Кэппул все равно хотел произвести его очередную оценку… Подмены не произошло. Колье подлинное.

– Если не секрет, во сколько его ныне оценили? – спросила я.

– Вопрос сложный… – замялся Фрэнк. – Когда продается такая уникальная вещь целиком, то стоит она именно столько, сколько согласен заплатить клиент. Если же продавать по частям – как попытался гипотетический потенциальный похититель, – то получится значительно дешевле… Но даже вразбивку, по среднерыночным ценам на драгоценные камни, получается около ста восьмидесяти миллионов долларов…

– Сколько-сколько?! – поперхнулся Кеннеди.

Я же попросту онемела.

– Я ведь говорил – драгоценность уникальная. Дело в том, что бригадный генерал Эбрахам Кэппул принимал участие в знаменитом рейде Шермана. А у жен и дочерей богатых плантаторов всегда были неплохие драгоценности…

– То есть ваш предок мародерствовал… – сказала я.

– Во-первых, не предок – я происхожу из другой линии. А во-вторых, можно выразиться и аккуратнее: брал военные трофеи. Что поделать, время было такое… Мелкие и наименее ценные камни генерал продал, существенно укрепив пошатнувшееся за время распри с Монлезье хозяйство. А самые отборные бриллианты, вынутые из многих тоже в свое время весьма известных драгоценностей, пошли на колье Кэппулов.

Я живо представила себе, как люди в синей форме федератов под недреманным оком генерала-мародера роются в руинах разнесенного огнем артиллерии особняка, как извлекают засыпанный обломками несгораемый ящик, как саперы взрывают его пироксилином, как жадные пальцы борца за свободу негров лезут внутрь… Не хотелось представлять другое – как последователь Джона Брауна говорит своим головорезам: «Поделим добычу честно, ребята. Девку на всю ночь вам, а эту висюльку с ее шеи – мне…»