Дым, который втягивало в канал сквозняком, обдувал мое лицо, но я не опасался, что могу закашляться или чихнуть, потому что привык к курению матери, когда мы сидели в гостиной, она со своей книгой, а я – со своей. С шести лет я читал постоянно, причем не только детские книги, и эту страсть к чтению я унаследовал от матери. Она практически всегда сидела ко мне спиной, чтобы даже случайно не увидеть моих глаз, которые вгоняли ее в отчаяние и зачастую вызывали дикую ярость, но иногда дым от сигареты добирался до моего лица и ощупывал его, словно доказывая себе реальность моего существования.

На глыбе надо мной охотник вновь чуть сменил позу. Его кисть исчезла, он наклонился вперед, уже бубнил, а не насвистывал мелодию, и я увидел часть его лица, но под углом, который, конечно же, искажал пропорции: тяжелую челюсть, уголок рта, кончик носа. Появилась часть сигареты, но не рука, которая держала ее, он затянулся, а потом выпустил дым кольцом, что меня поразило. Сизое колечко зависло в воздухе, словно намеревалось оставаться в таком положении, но потом сквозняк разорвал его, утянул вниз и протащил по моему поднятому вверх лицу.

Охотник выдул еще одно кольцо, намеренно, само собой, потому что случайно дважды так не сделать, и второе кольцо получилось даже лучше первого. Хотя этот фокус зачаровал меня, я точно знал, что при этом не издал ни звука.

Но внезапно он повернул голову и посмотрел вниз, а поскольку не закрывал собой солнца, то увидел мой глаз, один из двух моих удивительных глаз, тремя футами ниже, разглядывающий его из толщи камня. В его синем глазу – второй находился вне поля моего зрения – отразился шок, а потом дикие ярость, ненависть и ужас. И я понял, хотя раньше сомневался, что история матери о повитухе – чистая правда.

Дрожа всем телом, испуганный, как никогда раньше, я отпрянул в темноту, прижался спиной к стене, радуясь тому, что тоннель, ведущий в пещеру, слишком мал, чтобы охотник мог по нему пролезть.

Грохот выстрела из карабина и эхо, отразившееся от стен пещеры, раздались столь неожиданно, что я вскрикнул от изумления и ужаса. Услышал, как пуля рикошетила от стен – пин, пин, пин, – и уже смирился с тем, что умру здесь, но она растратила всю энергию, не найдя меня. Охотник еще глубже засунул ствол карабина в канал и выстрелил вновь. В ушах зазвенело от грома выстрела, треска камня и визга пули.

3

3

Вновь я остался цел и невредим, но сильно сомневался, что так будет всегда. На корточках, ощупывая путь, в темноте добрался до тоннеля. По ощущениям он вдруг стал гораздо уже с тех пор, как я прополз по нему в пещеру, камень обжимал со всех сторон, и я уже испугался, что так и застряну здесь, чтобы через тысячи лет озадачить будущих археологов.