3

3

Отражение жило на дне жестяного ведра. По утрам оно было веселым, вечерами – мрачным, сосредоточенным – на чем? Утренним отражением умываться было приятнее.

Потешным дымом – как будто нарисованным – курилась печка. Дом тоже жил своей жизнью, дышал белыми кирпичами печной кладки, иногда кряхтел мощными крашеными дубовыми половицами.

Кружка с «воином-освободителем», яйцо, хлеб с маслом, посыпанный стеклянными блестками сахара… Завтрак. Солнце указывает лучом на скудную еду и смеется.

Ничего, зато после завтрака можно сесть за машинку цвета хаки и начать выстукивать: «"Летучий голландец". История сюжета». Знакомая история выстукивается сама, «Летучий голландец» плывет по машинописным волнам Рейна – не зря ведь машинку зовут «Рейнметалл».

На чердаке – чей-то топот, чуть ли не драка. Кто там еще? Он идет посмотреть, перебирает ногами скрипучие лестничные клавиши. Чердак пуст, окна затянуты паутиной, нет, не совсем пуст – в углу сундук, старинный, пыльный и тяжелый, не открывает себя, держит свое в себе. Внизу, на террасе, есть топорик…

Вот замок сбит. И сразу – запах табака, густой, чуть гнилостный. Кто кашляет? Никто не кашляет? Еще как кашляет!

Йо-хо-хо было, бутылки не оказалось. Лежала морская подзорная труба, рядом обнаружились фланелевая тряпочка с двумя кремнями, очень длинный старинный пистолет с инкрустированной тусклым перламутром ручкой и – шкатулка, большая, лаковая. Она открылась без помощи топорика. Внутри были старинная морская фуражка и тяжелый бронзовый ключ.

«А где же пиастры? В таких сундуках – чтобы не было золота?»

Но беда была в том, что Н. думал о деньгах, а они вовсе о нем не думали, никогда. Деньги живут своей жизнью, у них свои симпатии и антипатии, свои любимцы. Однако – зачем ему здесь деньги? На еду хватит, а больше все равно ничего не купишь. Интересно только, что за ключ, никакой похожей замочной скважины в доме нет. Но все-таки, если есть ключ от двери, должна же быть и дверь для ключа!

Он закрыл сундук и спустился в сад. Дорожки давно заросли травой, огород – тоже, яблони зато исправно плодоносили. Что же наверху? Солнце каталось как блин по намасленной сковородке. Под одной из яблонь обнаружилась потемневшая от дождей скамейка. Н. сел, задумался: откуда такой сундук в валдайской глуши? Откуда я сам в валдайской глуши? Время тихо звенело, просачиваясь меж деревьев куда-то в междеревье.

Дом стоял совершенно невозмутимо, окна тихо бледнели, отражая серо-голубую матовость послеполуденного неба. В одном из окон показалась женщина, она смотрела на него. Н. вздрогнул, в той комнате он еще не был.