Я осталась сидеть.

— Пока не знаю. И сегодня я слишком устала, чтобы возиться с полтергейстом. Ты-то выполз из своего склепа на закате, а я двенадцать часов на ногах, устала как собака и весь день рисковала задницей. И потом, у меня есть другие дела.

Он опустил хищные глаза.

— Ты права. Завтра будет… странный день.

Я не представляла — и не желала представлять, — что Карлос понимает под «странным».

— Это точно. Дай мне свой номер. Я позвоню, как все будет готово. Связываться через Кэмерона неудобно.

Очередной сейсмоопасный смешок сотряс комнату. Карлос достал из кармана кожаной куртки визитку и передал мне. Я отказалась от предложенной руки и сама выбралась из узкого сиденья, чем немало повеселила Карлоса. Его прикосновение означало для меня прямой билет в ад, а я туда пока не собиралась. Он проводил меня до дверей и выпустил наружу.

— С нетерпением жду завтрашнего дня.

— Еще бы…

Его губы изогнулись, и он дернул яркую ниточку Мглы, которая связывала меня с Селией.

— Будь осторожна, Блейн. — И Карлос отвернулся, возвращаясь в дом живых девочек и мертвых работников.

Глава тридцать первая

Глава тридцать первая

Воскресным утром кампус ТСУ казался неестественно тихим и пустым: будто даже призраки слетелись в часовню, а здания затаили дыхание. Фрэнки отнеслась к моей затее более ответственно, чем к работе, проявив редкую пунктуальность. Ровно в десять, минута в минуту, мы стояли в аудитории двенадцать. Тележка для перевозки оборудования ждала в коридоре. Потревожив мертвое безмолвие, мы энергично принялись за дело.

Фрэнки, которую без макияжа и в простых коричневых джинсах было почти не узнать, встала в центре комнаты и быстро, как настоящий эксперт, ее осмотрела.

— Так. Сначала стол. В дверь он не пролезет, ножки надо будет открутить. Хорошо, что я захватила инструменты.

Она метнулась к тележке и выудила несколько больших отверток, рассовав их по задним карманам. Затем, мы перевернули стол и положили его на ковер, раздавив при этом тонкий, пульсирующий комок энергии, приставший к столешнице. Мы попробовали открутить ножки, но те не поддавались. Наконец терпение Фрэнки лопнуло.

— Плохой стол, плохой, — пробормотала она, вставая. Она пнула каблуком одну из ножек, и кусок дерева выскочил из паза. Из разлома вывалились провода и обломки покореженной металлической скобки, словно внутренности из туши. — Ха! Прощай, столик, — злорадно воскликнула Фрэнки и в приступе кровожадного веселья принялась крушить остальные ножки. Мы скатили тележку с мусором вниз, к черному входу, и сгрузили деревяшки в кузов взятого напрокат грузовика.