— Не нужно! — отказалась Лиса и принялась сосредоточенно доставать тарелки из сушилки…

Уже ночью, слушая, как ворочается и вздыхает муж, Мила сказала:

— В это трудно поверить, но порезалась я не сама!

— Что ты хочешь сказать? — отозвался Андрей.

— Кто-то провел ножом по моей руке!

— Я понимаю, Милочка, был тяжелый день, ты устала…

— Да нет же, Андрей! — с досадой воскликнула Мила. — За моей спиной кто-то стоял!

— Только привидений нам не хватало!

— Не нужно иронизировать!

— А как еще с тобой разговаривать?

— Ладно, спокойной ночи, — Мила обиженно отвернулась от мужа.

— Спокойной ночи, утро вечера мудренее, — ответил Андрей.

Ей казалось, ночь длилась вечно. И бесконечно длилась мука, сжигая сердце, обрывая натянутые струнами нервы. Она хотела лишь одного: растоптать свою прежнюю жизнь, превратить ее в прах под ногами. Захлебываясь слезами от невыносимого раскаяния, она без конца повторяла:

— Господи, прости меня! Прости меня, Господи!

— Милочка, Милочка, проснись! — настойчивый голос мужа сумел достучаться до Милиного сознания.

Продолжая всхлипывать, она открыла глаза.

— Как стыдно! Как стыдно мне перед Ним! — потрясенно проговорила Мила, лицо исказилось от мучительной боли, голос задрожал. — На голову возложили терновый венец… У терна острые длинные шипы… Знаешь, какие страдания они причиняют?!

По спине Андрея пробежал холодок.

— Милочка, что ты такое говоришь? — Он схватил жену за плечи и сильно встряхнул.

— Андрей, прекрати, я не сплю!