— Я вся внимание! — колдунья склонилась над постелью.

— Мне дали увидеть последнее: она унесла книгу к сельскому священнику. Ищи у него!

— Благодарю тебя. — Во взгляде Нины, обращенном на умирающую, мелькнула тень жалости.

— Скажи, теперь, я могу распорядиться жизнью невестки по своему усмотрению?

— Конечно!

— Тогда обещай…

— Ты хочешь, чтобы я убила Милу?

— Нет! Нет! — испуганно, из последних сил, выдохнула Антонина. — Обещай сохранить ей жизнь!

— Что?! — не поверив своим ушам, переспросила колдунья.

— Обещай… Раскаяние… Знаешь, оно побеждает боль…

— Бредит, — озабоченно произнесла Нина.

— Я не брежу! — грозный взгляд Смарагды впился ей в лицо.

— Как прикажешь, дело твое!

— Мое, — прошептала умирающая, прежде чем потерять сознание.

Село Воскресенское, то же время.

Мила заперла двери и, с чувством выполненного долга, осмотрела свой дом со сверкающими окнами и свежими занавесками. Довольная тем, что можно присесть и не спеша выпить чашку чая, она отправилась на кухню. Вскоре чайник уютно заурчал. Женщина вытащила из буфета вазочку с клубничным вареньем и поставила на стол. На кухне было немного душно. Широко распахнув окно, Мила облокотилась на подоконник и прикрыла глаза. Вечерняя свежесть успокаивала, навевая сон. Природа словно застыла. Удивительную тишину нарушало лишь одинокое стрекотание сверчка. Неожиданно, со стороны веранды, громко постучали. Мила вздрогнула и бросила встревоженный взгляд на часы: «Одиннадцать. Неужели Андрей приехал? Нет, машины вроде не слышно. Жалко, Оппи со мной нет». Размышления прервал повторный стук.

— Иду! — недовольно крикнула женщина и, прежде чем открыть, спросила через входную дверь: — Кто?!