— Ты точно не хочешь пойти со мной?

Она снова покачала головой.

Синди проследила взглядом, как Рей пробрался по затвердевшей грязи, открыл массивную деревянную дверь и шагнул внутрь.

Она пожалела о том, что отпустила его. Надо было бы настоять на том, чтобы проехать мимо.

Синди поймала себя на том, что затаила дыхание и стиснула подлокотник, только тогда, когда Рей через несколько минут вышел из «Рынка» с большим пакетом с покупками.

С большим пакетом?

Сев в машину, Рей оцепенело поставил сумку на пол.

— Что это? — удивленно спросила Синди, когда он завел двигатель. — Что ты купил? — Порывшись в сумке, она достала книжку комиксов, пачку пшеничных хлопьев, пару носков, кассету с танцевальной музыкой. — Я полагала, ты хотел купить только наживку.

— Заткнись! — бросил Рей, и было в его голосе что-то такое, что у Синди разом отбило охоту продолжать расспросы. — Давай просто уедем отсюда.

Он рванул с места, подскакивая на комках замерзшей грязи. Его взгляд был устремлен прямо вперед, на дорогу. Он не смотрел по сторонам, не смотрел на Синди, не оглядывался назад, и его лицо оставалось угрюмо-сосредоточенным.

Прежде чем они доехали до следующего поворота, прежде чем густые деревья полностью закрыли вид, Синди обернулась и всмотрелась сквозь запыленное заднее стекло, ища какое-либо движение.

Дверь здания распахнулась.

И — это зрелище она никогда не забудет — ей показалось, что она увидела владельца «Рынка».

Дин Кунц «Невинные»

Дин Кунц

«Невинные»

Отрывок

С надвинутым капюшоном на голове, опустив голову, насколько возможно, чтобы видеть, куда иду, я поворачивал налево, направо, налево, туда, сюда, вперед, назад, проскочил «Историю» со всеми ее войнами, «Естественные науки» со всеми их открытиями и тайнами. Несколько раз я улавливал какое-то движение, легкое, быстрое дыхание девушки, сдавленное ругательство, произнесенное мужским голосом. Дважды я видел его, поворачивающего за угол, девушку — нет, и меня это устраивало: все лучше, чем наткнуться на ее труп.

Я обнаружил проход, где книги валялись на полу, вероятно, сброшенные с полок девушкой, чтобы задержать преследователя. У меня защемило сердце от такого обращения с книгами, но она прожила на свете, как мне показалось, не больше шестнадцати лет и весила каких-то сотню фунтов. Рост мужчины в рубашке с закатанными рукавами превышал шесть футов дюйма на два, весил он как минимум в два раза больше, чем она, определенно не мог контролировать свою злость и угрожал ее убить. Даже если бы ей пришлось уничтожить всю библиотеку, чтобы спастись, она поступила бы правильно. Каждая книга — живой разум, открытая для всех жизнь, мир, ожидающий своего исследователя, но все это есть и у живых людей… и даже больше, потому что их истории еще не написаны полностью.