На капище было пусто. Олег пропал. Пропал идол. Исчезли тряпочки с дерева. Вилки вновь были разбросаны. Разворошенный лапник, и в нем никого.

– Мишка! – звал Володя.

– Ничего себе, – Санек тревожно озирался. – Вот это да…

– Девчонки, заразы! – Никитос побежал вокруг маяка. – Игровое время, игровое время… Все эта Ушастая! – Залаял Макс. – О-па!

Сумки и пакеты посыпались на землю. К капищу племени выдры бежали с пустыми руками. Толкали друг друга, пытаясь опередить и в то же время боясь увидеть что-то совсем уже невозможное.

Камни загородки были раскиданы по площадке, шалаш накренился. Из-под травы торчали ноги Олега. Рядом стоял Макс и, вынимая душу, скулил.

– Теперь мы вовек не отмоемся, – прошептал Володя.

Игорь осторожно, очень осторожно приблизился, медленно-медленно присел на корточки, коснулся торчащей ноги. Рука дрожала.

Шалаш подпрыгнул. Олег несколько раз брыкнул, заворочался. Макс зашелся в лае.

– Слава богу, жив, – прошептал Игорь.

– А? Чего?

Олег выбирался из-под сена, разваливая шалаш и еще больше в него закапываясь. Макс кинулся помогать.

– Ты что здесь делаешь? – строго спросил Никитос. – И почему ушла Ушастая?

Олег выглядел неважно. Круглое курносое лицо было бледно и исцарапано. Волосы топорщились. Макс опрокинул Олега на траву, радостно залаял.

– Ничего, – быстро-быстро заговорил Олег, отодвигаясь от пса. – Ничего. Ничего. Тут просто удобней. И от воды подальше.

– А что вода? – спросил Володя.

– Так ведь дует.

– Я же говорила! Это они! – завизжала с пригорка Леночка. Макс бесшумной тенью скользнул наверх. Леночка испуганно ахнула.

– Что произошло с Ушастой? – тряс Олега Никитос.

– Так она сбежала. – Олег говорил тихо, болезненно щурясь на дневной свет. – Как стало темно, сначала ко мне пришла, а потом испугалась чего-то и домой захотела. Я ее до берега проводил, на лодку посадил. А что, лодка не на вашем берегу была?