Единственным исключением был Рааксфал. Железнодорожная станция там сгорела.

Наконец они добрались до станции Орандж-Локс, там находились шлюзы на канале, где полковник и его люди сошли с поезда. Чань помнил слова Фойзона: подготовленные люди пытались тайно пробраться в Харшморт, но их поймали или убили. Самым верным способом подобраться к лорду Вандаариффу было дать возможность полковнику Бронку расчистить дорогу к нему.

Вокруг раздавались крики, приказы строиться, свистки. Чань пробрался между колесами в обратную от станции сторону, скатился по насыпи и спрятался. Раздался свисток, и поезд снова тронулся. Чань ползком забрался на насыпь и спрятался, укрывшись за рельсами. Рота гренадеров, не менее ста человек, строилась во дворе станции. Полковник сбежал по ступенькам, чтобы присоединиться к ним. Чань проследил путь, которым Бронк шел от здания станции, и заметил, как оттуда вышла с гордой осанкой, но пошатываясь, Маделин Крафт. Она все еще была слаба, и ее поддерживал Махмуд. Крики Бронка, объяснявшего солдатам, какие деревянные ящики нужно грузить в стоявший во дворе станции фургон, привлекли внимание Чаня к тому, что там происходило. В фургоне стоял мистер Келлинг.

Красный фонарь на последнем вагоне поезда исчез из вида. Оставался ли Пфафф все еще в поезде? Чань подошел к станции и взобрался на платформу. Подбежав к зданию станции, он прижался спиной к ее кирпичной стене, осторожно заглянул в окно, а потом подкрался к двери.

Кардинал выхватил нож Фойзона и ворвался внутрь. Ближайшему гренадеру он перерезал ножом горло. Второй солдат поднял винтовку и хотел выстрелить, но Чань тростью выбил ее, а потом всадил нож в грудь солдата. На скамейке, связанные и с кляпами во рту, сидели Каншер, Горин и Труст. Чань вынул кляп изо рта Каншера и перерезал веревку, связывавшую его запястья.

– Они ушли, чтобы напасть на Харшморт. – Чань перешел к Трусту. – У нас мало времени.

Труст выплюнул неплотно вставленный кляп изо рта.

– Я никогда не сталкивался с подобной жестокостью…

– Ночь еще только начинается, – пробормотал Чань. Он вставил кончик ножа между запястьями Горина и дернул нож вверх, перерезая веревки. Свой кляп Горин вынул сам.

– Она не послушалась, не так ли?

Глаза Горина были красными. Чань вернулся к двери и выглянул наружу. Стоны и хрипы первого солдата наконец стихли.

Каншер кашлянул.

– Но она слушала, Чань, вот что печально. Она знает, кто такие Бронк и Шофиль – люди, которым и простой чайник доверить нельзя, не говоря уже о секретах синей глины. Но ей все равно.

– Она изменила свое мнение. – Горин вытер губы рукавом. – И считает, что так ей будет легче их подчинить.