– Конечно, нет! – прошептала женщина. – Она была отвратительным и неестественно появившимся на свет изгоем. Она была обречена, как любая девочка, рожденная разрушать. Мир не может позволить им вырасти. Их племя дорого обходится людям.

Она встала, заставив и Свенсона подняться.

– Я сожалею, что вам выпал этот груз. А Маделин Крафт?

Во рту у него пересохло.

– Излечена.

– Отлично. Если вы выживете, то сможете посетить каждую безмозглую жертву книг Оскара и сделать состояние, восстанавливая их разум. Благодарное государство, которому так недостает множества этих господ, будет пресмыкаться у ваших ног.

– Вы знали, что это возможно?

Она устремилась к двери.

– Теперь знаю, не правда ли?

Свенсон поднял платок.

– А что делать с диском?

Графиня приподняла платье и ногой распахнула дверь.

– Он теперь ваш, доктор. Разве вам недостаточно?

Гренадер еле успел отскочить с ее пути. Он нахмурился, с ревнивым неодобрением посмотрел на Свенсона, все еще находившегося на полу, и поспешил вслед за графиней.

Доктор остановился, чтобы помочь герцогине пройти через овальную дверь. Келлинг уже собрал бумаги. Лакеев и раненых солдат увели. Мистер Нордлинг вернулся с дюжиной придворных, и, хотя их присутствие заставило министерских людей сначала отступить, а потом присоединиться к ним, Шофиль не обращал на придворных внимания. Он велел Келлингу поторопиться, а потом ухмыльнулся, вспомнив о доброте доктора.

– Вы должны ответить, сэр, – сказал Нордлинг, державший в руке трость с клинком. – Вы недопустимо перешли все границы, и персона ее сиятельства…

– Дайте ему пройти, мистер Нордлинг. – Герцогиня благодарно стиснула руку доктора, перед тем как отойти.

– Конечно, я пройду! – закричал Друз. – А тот, кто пытается остановить меня, еще поплачет!

Герцогиня обратилась ко всем, кто был в комнате:

– Та девушка из колоний с китайским именем – она сказала, что империю атакуют. Империю.