– Ну что же, в таком случае я желаю вам удачного путешествия. Еще раз благодарю за оказанную помощь. Я всенепременно напишу об этом в официальном отчете.

– Я бы не хотел этого, Владимир Федорович, – поднимаясь, произнес Жданов. – Но, в свою очередь, могу сказать, что в том случае, если при моем повторном посещении Урги по возвращении из экспедиции предложение ваше все еще останется в силе…

– Останется. – Люба взглянул на Георгия Филимоновича пристально, в своей обычной манере.

Жданов кивнул. На лице его проступила легкая, почти что юношески-мечтательная улыбка.

– В таком случае, я обещаю серьезно его обдумать. Есть в этом городе нечто притягательное.

Человек, проведший в Урге десять лет, ответил на улыбку, едва обозначив свои чувства легким движением губ.

– Без сомнения есть, Георгий Филимонович.

С тем они и расстались. Следующей их встрече суждено было произойти только спустя три года, в те тревожные дни, когда Богдо-гэгэн, поддерживаемый знатью и народом, взял себе титул богдыхана, а Монгольскую землю провозгласил свободной от китайской власти. Агонизирующая Циньская империя, испугавшись могучего северного соседа, не решилась силой оружия усмирить мятежную провинцию. Впрочем, империя Российская в те дни также не могла похвастаться крепким здоровьем. Крушение двух монархий произошло почти одновременно – как и многих других во всех концах света. И с крушением этим начался новый виток истории, в том числе истории монгольской, лихой и страшный, в котором Георгию Филимоновичу Жданову еще предстояло сыграть свою, пускай и не слишком заметную, роль.

Маньяк № 13 Парфенов М. С Благословенная тишина

Маньяк № 13

Парфенов М. С

Благословенная тишина

Даже когда она была мертва, она все еще скулила на меня. Я не мог заставить ее заткнуться!

Один мой друг, имя которого я здесь называть не буду, и вскоре вы поймете, почему, служил в органах правопорядка, а точнее – в «убойном» отделе милиции. Был он там не то что за главного, но и не в рядовых сотрудниках ходил. При этом человек он характера самого серьезного, к глупым шуткам не склонный, что позволяло мне всегда и во всем доверять ему, что бы он мне ни рассказывал.

Однажды этот мой приятель пришел ко мне, не то чтоб с официальным визитом, а скорее по старой привычке. Каждый из нас, двух одиноких холостяков, мог зайти к другому в любое время дня и ночи просто так, без предупреждения, узнать, как дела, и перекинуться парой ничего не значащих фраз. Шел 199… год, политические и финансовые бомбы взрывались одна за другой, мир был грязен и пах падалью, как заваленная отходами подворотня. Персональный компьютер считался роскошью (лично я пользовался печатной машинкой), а словечки «вай-фай» и «мобильник» еще не успели войти в обывательский лексикон. Зато люди чаще заглядывали друг к другу в гости и предпочитали живое общение кривому зеркалу онлайна.