Зомби я видела в каждом. В сидящих в машине полицейских. В пьющих в скверике водку алкашах. В идущих навстречу студентах. В болтающих на скамейке домохозйках. В выходящих из супермаркета посетителях. И даже в лежащих в колясках младенцах.

Я начала взглядом обшаривать улицу в поисках хоть одного нормально пипла, который успокоил бы поднимающуюся во мне панику. И когда увидела ничуть не похожих на оживших мертвецов розовощеких телок, курящих какую-то вонючую шмаль возле автобусной остановки, то не сдержалась, и громко и радостно пожелала им долгой жизни от рака легких.

— Кто-то чокнулся: либо я, либо мир, — произнесла я, не обращая внимания на матерящих меня курильщиц. — Но другой меня нет и другого мира тоже. Значит, надобно скумекать консенсус, иначе — здравствуй, психушка. Как говорят психиатры, если не можешь что-то изменить, найди в нем хорошее.

А чо искать-то, сестрицы, тут и так ясно: опухших от пива чувак, протирающий штаны на диване перед телеком с тупым сериалом, намного больший зомби, нежели непьюще-некурящий трудоголик-заика с черными глазами.

Вдруг я в ужасе замерла — мой взгляд наткнулся на витрину стоящего неподалеку от моего дома бутика. В витрине стояли манекены, весьма похожие на киношных зомби: серо-зеленая кожа, глаза без зрачков и идиотские позы.

«Жаль, я не спросила у Хорькоффа, не является ли их Леонтович каким-нибудь масоном, — подумала я. — Сейчас, когда я выспалась и успокоилась, уж как-то много нестыковок выявилось в сей темной истории. Запрет «Новой эры» в Китае — и полный молчок о причинах этого в тамошних СМИ. А затем появление этой шняги в Москве — одновременно в разных фирмах. И снова — тишина в прессе…»

Я прошлась по комнате в раздумьях и сомненьях.

«Может, зря Хорькофф переживал, и дело бы так и так замяли? — задала я себе вопрос. — И еще это странное предупреждение тестя Хорькоффа насчет лекарств, странные картины какого-то колдуна — художника-дудочника, крысы — любители музыки… А что, если применить Оккаммовскую бритву и отсечь лишнее, оставив простую, но объясняющую все гипотезу? И как она будет тогда звучать? А просто: «Тьма наступает!» Такая вот алармистская загогулина».

Я подняла голову вверх и замерла, словно пленный пиндос перед ножом игиловского горлореза.

«А тогда все встает на свое место! — торжественно произнес мой внутренний голос. — Идет слияние нашего мира с миром Тьмы. Следовательно, нынешнее засилье зомби — не случайный побочный продукт эволюции человеческой фармакологии, а закономерный результат целенаправленной деятельности группы людей, решившихся на видовую революцию. Если слегка осовременить «Протоколы сионских мудрецов», то как раз и выйдет следующее…»