– А вы мне можете дать их телефон, этих адвокатов?

– Да, конечно, – согласилась Марина и, заглянув в блокнот, лежащий на журнальном столике, продиктовала номер.

Клара сохранила номер в телефоне и тут же спросила:

– Как он держался? Был расстроен?

С минуту Марина размышляла, поджав губы, потом ответила:

– Нет, не думаю. Мне кажется, такие мужчины всегда зациклены только на себе.

Клара поняла, что Марина в оценке Тихонова очень субъективна: сказывается обида на то, что ради этого человека Тамара покинула семью. Она поспешила перевести разговор на другую тему.

– Вы присутствовали во время ее смерти?

Впервые Марина отвлеклась от своего конвейера, села за стол и шепотом произнесла:

– Ее смерть была окутана тайной. Впрочем, как и ее жизнь.

Клара наклонила голову и замерла в ожидании.

– Состояние у нее было такое, что ни у кого не было сомнений: она при смерти. В ночь с одиннадцатого на двенадцатое декабря она исчезла из московского хосписа.

– Как исчезла? – удивилась Клара. Ни Уваров, ни Коваленко об этом ей не говорили.

– Тссс… – приложила Марина палец к губам, – никто об этом не знает, официально датой ее смерти значится двенадцатое декабря, но нашли ее двадцать первого – здесь, в Сочи, в городской больнице номер четыре, в реанимационном отделении. Она была мертва. Когда персонал спохватился, не смогли найти даже документ, по которому она туда поступила. Скандал замяли, мне сказали, что Тамара поступила по «скорой помощи» – мол, в приемном покое не успели оформить ее карту. На ее груди был медальон, как у военных: в нем была ее фамилия, группа крови и телефон адвокатской конторы. Адвокаты настояли на вскрытии – оказывается, Тамара указала этот пункт в своем завещании. Очень боялась быть похороненной заживо. Персонал в хосписе говорил, это было ее фобией в последние перед смертью дни. Так вот, при вскрытии была установлена дата смерти – двенадцатое декабря, – Марина поднялась со стула и вернулась к плите. – Как вам такое? Мистика…

Клара резко отшатнулась, лицо ее вытянулось. Двадцать первого декабря 2010 года ее доставили в бессознательном состоянии в реанимацию этой же больницы. Вот что не давало ей покоя! В этот день было не только полное лунное затмение, зимнее солнцестояние и полнолуние, в этот день она попала в аварию! Потрясение было настолько сильным, что она побледнела и начала задыхаться.

Марина хотела спросить, какую же неоценимую услугу не то Клара, не то Камилла оказали Тамаре, но, повернувшись, увидела побледневшее и испуганное лицо. Предложив впечатлительной гостье воды, она продолжила нарезать овощи.