– Подъем, утопленница! – Голос был Наташкин.

Я открыла глаза и кинулась ее обнимать. Наташка неловко уворачивалась:

– Мажорка! На вот, пей! – Она сунула мне горячую кружку.

Я поспешно взяла и хлебнула крепкого сладкого чаю. Наташка, следившая за мной краем глаза, тут же выдала:

– Видишь: всюду жизнь! И в яме вон кто-то бывает. Не иначе, какие-нибудь черные копатели. Надеюсь, не прогонят нас.

Я поспешно допивала кипяток: значит, мы все еще в яме? Костер освещал земляной потолок и стены, шеренгу сапог, кордебалет штанов, выложенных на просушку, и Нелино лицо, как всегда, удивленно-испуганное. За Наташкиной спиной на импровизированном столике из пенька лежали нож, хлеб, сахар и пачка заварки. Если бы не они, я бы решила, что мы залезли в чью-то огромную нору. Собственно, это и была нора, точнее, пещера. За моей спиной в проеме выхода клубился туман.

– Где мы?

– Сказано тебе, в яме! Заночуем здесь, надеюсь, утром туман развеется. Хватит ночью по воде скакать, как лягушки.

– А это? – Я повела рукой по сторонам.

– Ничего пещерка, да? Неля нашла. Надеюсь, хозяин не явится или хоть не прогонит. Обстановочка, как видишь, спартанская, но…

– Нет-нет, мне все нравится! – Отчего-то я побоялась, что Наташка скажет что-то вроде: «Не нравится – вали под дождь».

Ноги отогревались. Кипяток разливался по жилам, банально, зато правда. В носу еще пощипывала вода, ну да после часов, проведенных в яме, это было терпимо. Только Таньки не было. Я отдала Наташке пустую кружку:

– Спасибо, что вытащила меня.

– А это не я, это Неля. Я бы тебя, мажорку, сама утопила. Танюху не нашли…

Я промолчала, потому что должна была промолчать, а Неля простодушно завела рассказ, как меня спасали:

– Мы случайно на тебя наткнулись! Ты чего не кричала-то? Мы шли-шли, я смотрю: чьи-то волосы под ногами! Испугалась, конечно, а потом сообразила, дернула…

– Рассказывай-рассказывай. – Наташка захихикала. – Она думала, Кать, ты уже неживая. Дернула за шиворот, а ты как вынырнешь с вытаращенными глазами! Вдохнула и вырубилась. Неля как завизжит!

Кажется, первый раз она назвала меня по имени. Всем приятно спасти человека.

– Спасибо.

– Пожалуйста, коль не шутишь. Давайте-ка спать!