Историю со снеговиком Пелагея выслушала совершенно невозмутимо. Когда же речь зашла о двух волобуевских головах на ее воротах, колдунья несколько смутилась. А ночное появление Толяна в моем окне заметно ее встревожило. Тогда я без обиняков осведомился:

– Вы сможете нам помочь? Пелагея хмуро проговорила:

– Смогу, но сперва мне нужно подумать и кое-что кое у кого уточнить.

– Хорошо, – сказала Жанна. – Мы посидим и подождем сколько надо.

– Можем даже во дворе. – Эта комната на Макси-Кота явно производила тягостное впечатление.

Его предложение почему-то заставило Пелагею вздрогнуть.

– Нет, нет, – скороговоркою ответила она. – Ждать нигде не надо. Идите себе домой с богом.

– Может, вам фотографию Волобуева дать? – предложила Жанна. – Я специально взяла с собою фотографию нашего класса.

– Не надо, не надо, ничего не надо, – замахала руками Пелагея.

– А у меня его ластик есть, – вспомнилось мне. – До сих пор в сумке лежит. Может, сгодится?

– Сказано же: ничего мне от вас не надо, – рявкнула Пелагея.

– А сколько это будет стоить? – полюбопытствовал вдруг Макси-Кот.

– Нисколько, – отрезала Пелагея и что-то едва слышно пробурчала себе под нос. Кажется, я расслышал слова: «Сама виновата».

Осмыслить, что это значит, я не успел. Пелагея начала решительно теснить нас к двери. В чем ей немало помог Барсик. Уже на крыльце Жанна спросила:

– А как же мы узнаем о результатах?

– Какие еще результаты? – нахмурилась колдунья.

– Ну, можно ли найти Волобуева, – продолжала Жанна. – И вообще, как с ним и что?

– Сами поймете! – И Пелагея резко захлопнула дверь перед самыми нашими носами.

– Да, крутая тетка, – покачал головой Макси-Кот и первым направился к калитке. Когда мы уже шли по переулку, он добавил: – По-моему, у нее по отношению к Волобуеву совесть нечиста.

– Во всяком случае, что-то ее встревожило, – согласился я.