— Да.

— Тогда иди.

Уайтхед отошел от двери, и она распахнулась с такой яростью, что ее ручка воткнулась в стену коридора. Старик отвернулся от Мамолиана, чтобы бежать, но не успел сделать и шагу, как свет из коридора высосала кромешная тьма по ту сторону двери. Уайтхед с ужасом осознал, что за порогом отель исчез. Не было ни ковров, ни зеркал, ни лестниц, ведущих вниз, на улицу. Только жуткое безмолвие, где он бродил полжизни назад: площадь и темное небо с дрожащими звездами.

— Выходи, — пригласил его Европеец. — Тебя ждали здесь все эти годы. Давай! Иди!

Пол под ногами Уайтхеда заскользил, и он чувствовал, что катится в прошлое. Его лицо обдувал мягкий ветер, летящий навстречу по коридору. В воздухе пахло весной, Вислой, несущейся к морю в десяти минутах ходьбы отсюда, и цветами. Конечно, цветами. То, что он по ошибке принял за звезды, на самом деле оказалось лепестками. Ветер нес ему белые лепестки. Явление лепестков было слишком убедительным, чтобы игнорировать его; они вели Уайтхеда обратно в ту великую ночь, когда за нескольких блистательных часов ему был обещан целый мир. Когда он позволил своим чувствам ощутить эту ночь, перед ним сразу появилось дерево: необыкновенное, как всегда в его грезах, слегка покачивающее белой кроной. Кто-то мелькнул в тени ветвей, сгибавшихся под тяжестью цветов; малейшее движение вызывало новый каскад лепестков.

Его галлюцинирующий разум попытался в последний раз ухватиться за реальность отеля. Он протянул руку, чтобы дотронуться до двери номера, но рука потонула в темноте. Вглядываться не было времени. Наблюдатель, скрывавшийся под деревом, уже выбирался из-под ветвей. Уайтхед ощутил сильнейшее дежа-вю — за исключением того, что в прошлый раз он видел человека под деревом лишь мельком. Теперь же тайный часовой показался целиком. С приветственной улыбкой лейтенант Константин Васильев открыл пришельцу из будущего свое обожженное лицо. Этим вечером Васильев не потащится на свидание с мертвой женщиной; сегодня он обнимет пора, которым постарел, обзавелся кустистыми бровями и бородой, но его появления здесь лейтенант ждал целую жизнь.

— Мы уж думали, ты никогда не придешь, — сказал Васильев.

Он отодвинул ветку и вышел в мертвый свет этой фантастической ночи. Он гордо демонстрировал себя, хотя его волосы полностью сгорели, лицо стало черно-красным, а тело изрешетили пули. Его брюки были расстегнуты, член напряжен. Возможно, чуть позже он вместе с вором отправится к своей любовнице. Они выпьют водки, как старые друзья. Васильев ухмыльнулся Уайтхеду: