– Нет, не туда, – остановил ее Зеффер. – Этот путь безопасней, – указал он на другую дверь.

– Если Тодд сейчас внизу, то я хочу спуститься к нему, – ответила Тэмми.

Из подвала потянуло резким холодом, и Тэмми ощутила странный запах, ничуть не похожий на тот, что был в доме, равно как и на благоухание раскинувшегося за окном сада. Насторожившись, она почувствовала, что у нее зашевелились волосы на затылке.

Обернувшись, женщина вопросительно посмотрела на Зеффера.

– Думаю, мне все же придется тебе рассказать, что происходит внизу, прежде чем ты сделаешь следующий шаг.

За пределами дома призраки в молчании ожидали своего часа. Они тоже услышали, как открылась дверь в комнату, где находилась «Охота». Они знали, что какой-то счастливый дурак собирается ступить в Страну дьявола, и если бы могли пробраться в дом и проскользнуть в заветную дверь перед его носом, то сделали бы это любой ценой. Но Катя оказалась слишком предусмотрительной. Чтобы защитить себя от такой угрозы, хозяйка вбила в порог каждой из ведущих в дом дверей по пять икон – они могли предать мертвую душу забвению, в случае если та попыталась бы проникнуть внутрь. Поэтому призракам оставалось держаться от дома на почтительном расстоянии, уповая на то, что придет день, когда иконы потеряют свою страшную силу или когда Катя попросту объявит бывшим любовникам и друзьям амнистию и, вырвав иконы из половиц, разрешит гостям вернуться в дом.

А пока они просто ждали, слушая, что происходит в доме, и вспоминая давно минувшие времена, когда им позволялось входить в дом и покидать его по собственному желанию. Какое это было блаженство! Достаточно было ступить на территорию Страны дьявола, чтобы, подобно змеям, сбросить старую кожу. Они приходили туда снова и снова, и волшебная комната восстанавливала их былое очарование, исправно уничтожая изъяны, разглаживая морщины на руках и ногах и возвращая глазам блеск.

Тайна комнаты, разумеется, держалась в секрете от боссов кино, а когда кому-нибудь из них – Голдвину или Талбергу – совершенно случайно становилось о ней известно, Катя немедленно принимала меры, чтобы заставить любопытствующего держать язык за зубами. О том, что творилось в этом каньоне, никто никому не рассказывал. Гости Кати не обсуждали происходящее там даже друг с другом. Звезды по-прежнему вели на публике обычную жизнь, а по уик-эндам приезжали в каньон Холодных Сердец, где, выкурив сигарету с марихуаной или опиумом, спускались взглянуть на «Охоту» в полной уверенности, что она их омолодит.

Это был недолгий период Золотого века, когда цвет Америки жил жизнью, близкой к совершенству, и, сидя в своих дворцах, мечтал о бессмертии. А почему бы и нет? Им казалось, они нашли способ обновления своей красоты, в том случае если она слегка поблекнет. Разве было предосудительным то, что в погоне за внешним совершенством они вступали в связь со сверхъестественным? В конце концов, игра стоила свеч.