– Не обращай внимания. Просто сумасшедшая старуха бормочет всякую ерунду…

– Может, нам лучше вернуться и найти мистера Зеффера? Он наверняка согласится поехать с тобой. Насколько я понял, у вас вышла небольшая размолвка, и…

– Зеффера больше нет, Джерри. Он вывел меня из терпения, и я…

– Убила его?

– Нет. Оставила его в Стране дьявола. И я видела, что один из охотников нанес ему рану. Смертельную рану.

– Господи Иисусе.

Джерри резко остановил машину. Охваченный ужасом, он молчал, уставившись в окно.

– Что ты от меня хочешь? – наконец выдавил он из себя. – Если ты не можешь обойтись без Зеффера, я тут ничем не могу помочь.

– Не обращай на меня внимания, – повторила Катя. – Могу я немного погрустить? Разумеется, я обойдусь без Зеффера. У меня просто нет другого выбора. – Она глянула в окно. – Давненько я не была в реальном мире. Вот и расклеилась.

– С каких это пор Лос-Анджелес стал реальным миром?

Катя рассмеялась, сочтя его слова шуткой, и Джерри с готовностью подхватил ее смех. Затем, все еще улыбаясь, он направил машину к подножию холма. Где-то на полпути между бульваром Сансет и тем местом, где Катя поддалась внезапной слабости, они пересекли границу каньона Холодных Сердец.

Они оба знали, куда ехать, поэтому разговаривать в дороге не было необходимости. Джерри не мешал Кате предаваться горьким мыслям. Он знал историю Голливуда как свои пять пальцев и не сомневался, что нынешний облик города поразит Катю. В ее времена бульвар Сансет представлял собой невзрачное шоссе, а Сенчери-Сити и вовсе не существовало. И конечно, четырехполосных скоростных магистралей, по которым сплошной лентой скользят автомобили, не было тогда и в помине – повсюду лишь грязь, жалкие домишки да апельсиновые рощи.

– Знаешь, я все думаю… – подала голос Катя где-то около Сепульведы.

– И о чем же?

– О себе. О том, какая я злая.

– С чего это вдруг тебя потянуло на подобные мысли?

– Не знаю. Но я не могу от них отделаться… Ведь во всех своих фильмах – стоящих фильмах – я играла отпетых злодеек. Отравительниц, предательниц, мерзавок, которые убивают своих же собственных детей. Короче, грешниц, которым нет прощения.

– Но мне казалось, актеры любят играть отрицательных персонажей. Утверждают, что они обаятельнее.

– Ты прав. К тому же у меня был богатый источник вдохновения.

– Источник вдохновения?