— Такой чистенький, ухоженный — и не хозяйский? — спросил опять я, но мне ответили невпопад:

— Охраняет тут мой дом!

* * *

Еще спустя время Фетисов, поставив Василевса на пол, пошел готовить, как он сказал «червячка заморить», но перед этим угостил меня белым вином:

Продекламировал он, разливая вино по бокалам:

— Пробуйте, Андрей! Может, вам не понравится?

— И тогда вы что? Откроете другую бутылку?

Но Фетисов, как кажется, хочет уже повыпендриваться:

— А почему бы и нет, Андрей? Ради дорогого гостя ничего не жалко!

Отпробовав вина я одобрительно покачиваю головой, хотя, признаюсь, и не особый знаток всех этих вопросов. Вино и вправду оказывается вкусным, но больше про него я ничего сказать и не могу. Это вино могло быть как каким-нибудь очень особенным, так и чем-то простым, столовым, но в французской бутылке.

Зато доволен Фетисов, внимательно наблюдавший своими добрыми глазами за моей реакцией, и, удостоверившись, видимо, в том, что я доволен — ушел на кухню, а вслед за ним, где-то через минуту, с видом хозяина этого дома ушел и Василевс.

Я же, сначала выключив телевизор, после, с того же дистанционного пульта завел большую фетисовскую «шарманку» — аудиосистему, запустив аудиодиск на игру, и тут из динамиков зазвучала песня — как раз той самой старой-старой, давно всеми позабытой индастриал-группы, которую я так любил и песни которой все еще по старой памяти иногда напевал.

— Ух ты! — сказал я сам себе — а у нас с Фетисовым в чем-то схожие вкусы!

* * *

Просидев в каминном зале еще полчаса я уже было заскучал, как Фетисов позвал на ужин. Пока я шел в столовую, где Фетисов шумно звеня посудой накрывал на стол, Василевс, отираясь у входной двери, с надеждой глядя на меня мяукал, и, как я понял, просился на улицу.

Выпустив кота я не стал закрывать за ним дверь, а подождал на пороге, пока он, все время на меня оглядываясь и смотря так, будто умолял подождать и не затворять за ним, сделает свои дела, которые после им были аккуратно припорошены снежком, и после — запустил его обратно.