– Но ведь это твой сон, – напомнил человек в черном.

Маша недовольно нахмурилась: незнакомец врал, ей давно уже не снятся случайные сны. Значит, надо немедленно выяснить, как в ее сон попал некто, похожий на гробовщика, но выдающий себя за волшебника, мало того – утверждающий, будто он – плод ее воображения. Нельзя оставлять у себя за спиной незнакомцев, кем бы они ни представлялись и какими бы мирными и безопасными ни казались. Неписаное правило, известное ей с самого начала и никогда не нарушаемое.

– Итак, волшебник-гробовщик, зачем ты мне снишься?

Человек в черном потер руки, его тонкие губы зазмеились подобострастной улыбкой – Маше вдруг представилась большая темно-серая муха, потирающая лапки. Человек в черном вызывал непреодолимое отвращение.

– У тебя ведь есть вопросы, – вкрадчиво зашептал он, – много вопросов. А я тот, кто поможет тебе найти на них ответы.

– Даже так?

Он протянул худую длинную руку:

– Идем со мной, тебя ждет тот, кто ответит на них…

Маша отчетливо увидела: этот человек умер давным-давно. Его сюртук – сукно было ветхим, почти истлевшим, – его лицо, руки, его повадки и голос – все выдавало мертвеца, но таких, как он, Маша еще не встречала… Нет, он никак не мог быть частью ее сна! «Ловец!» – догадалась Маша и почувствовала знакомое покалывание в кончиках пальцев.

– Я всего лишь плод твоего воображения. – Он прямо-таки подчеркнул – «твоего».

– Сейчас проверим, – Маша подняла руки и направила ладони на гробовщика. – Если ты ловец, я уничтожу тебя, а если плод моего воображения…

– Как скажете, – ей послышалось или в его словах прозвучала насмешка?

С ее ладоней сорвался сноп света. Ударил, рассыпался искрами…

Но Маша не успела.

Человек взмахнул черными рукавами, нагнал тумана, завертелся, совершив довольно изящное фуэте, и … растворился, оставив после себя струйку фиолетового дымка, но и она почти сразу растаяла.

Маша открыла глаза.

В комнату сквозь задернутые шторы сочился серенький рассвет.

«Странно…» – подумала она и нахмурилась. Легкое беспокойство прокралось внутрь черной пиявкой, присосалось к сердцу.