– Ну ты даешь! – пробормотала Ольга. – Типа, у вас любовь?

Он пожал плечами и улыбнулся:

– Мне все равно, как это называется.

До них снова донесся далекий лай собак, потом они услышали голоса сразу нескольких человек, люди перекликались, что-то кричали друг другу.

– Так, началось, – произнесла Ольга вполголоса. – Давай обратно к воротам, посмотрим, что там происходит…

Ребята подкрались к воротам и, притаившись в темноте за старым дубом, наблюдали за некоторым оживлением – в темноте шарили лучи фонариков, у входа над козырьком сторожки вспыхнула лампочка. Лаяли собаки, переговаривались люди… Со стороны шоссе послышался звук сирены «Скорой помощи». Полицейская машины и «Скорая» подъехали почти одновременно.

– Смотри! – прошептала Ольга.

Михаил и так смотрел во все глаза. Из «Скорой» выскочили врачи и побежали к распахнувшимся воротам, туда же поспешили и полицейские. Вскоре врачи с помощью полицейских торопливо выкатили из ворот носилки, на них кто-то лежал, не рассмотреть, хотя ребята и тянули шеи, но раскрыть себя было опасно. Как объяснить полиции, что они делали возле кладбища в два часа ночи?..

Носилки погрузили, и «Скорая» уехала.

– Это она, – твердила Ольга, – я уверена! Надо подкрасться к машине и подслушать.

– Там же нет никого…

– А вдруг рацию не выключили?..

– Да при чем тут рация вообще?

– Тихо ты!

– Сама успокойся!

Пока они спорили, полицейские вышли из сторожки и направились к машине, Ольга прижала палец к губам.

Один из служителей закона докладывал по рации:

– Да, подтвердилось… нашли… жива вроде… без сознания… девушка лет шестнадцати… без документов… по описанию подходит…

– Это Маша! – чуть не крикнула Ольга и присела, зажав рот рукой.

Полицейские уехали. Ольге очень хотелось поговорить с кладбищенскими сторожами, но Миша отговорил: