– Только помни, что он, возможно, будет врать.

– Не учи ученого.

– Андрей, тебе достается муж Кремниевой, – сказал Дремину Самсонов. – Наверное, для начала стоит расспросить о нем его жену. Женя, ты берешь на себя мужа Ляпиной.

– Да это дохлый номер! – взбунтовался Коровин, выпучив глаза. – Что у нас на него есть? Только то, что он муж одной из потенциальных жертв?

– Этого вполне достаточно.

– О чем мне его спрашивать? – не унимался младший следователь. – «Уважаемый, не планируете ли вы убить свою жену? Если да, то почему?».

– А ты с его супругой пообщайся, – посоветовал Самсонов. – Может, она тебе о нем что-нибудь расскажет. Где был, где сейчас находится.

Коровин закатил глаза, но больше спорить не стал. Самсонов кивнул:

– Тогда на этом пока все. Я займусь конюшнями и мастерскими по изготовлению кнутов. Не думаю, что найдется много мест, где их делают, следуя старым традициям. Вперед, по коням!

* * *

Убийца сидел на диване. В комнате царил полумрак, горел только старый торшер, оставшийся еще, наверное, от дедушки с бабушкой. Его зеленый абажур придавал освещению нечто мистическое. Убийца обожал сидеть вот так, в одиночестве, и думать. Он погружался в особое состояние, которое с течение времени усиливалось, превращаясь в подобие транса.

Что ему приснилось сегодня? Какое-то жуткое видение, напоминавшее полотна Бексиньского. Гигантская женщина с кожей почти белого цвета, через которую просвечивали органы. Правда, постепенно становилось ясно, что на самом деле это скрюченные трупы, изломанные и изогнутые самым немыслимым образом.

Женщина появилась из моря, с нее стекала вода, а в воздухе распространялся запах рыбы, йода и водорослей. Ростом она была около тридцати метров, и с каждым шагом казалась все огромнее. От ее широких медленных шагов поднимались зеленые волны, выплескивающиеся на берег и выносящие на него обломки старых судов и мертвых чаек. Женщина начала поднимать руки, они были толстые и дряблые, казалось, что от них вот-вот начнут отваливаться куски плоти. А потом ее живот вдруг разошелся, и из него стали выпадать внутренности – вернее, те самые изуродованные трупы. Во время полета они оживали, открывали в ужасе бездонные черные рты и, растопырив конечности, падали в воду, взметая фонтаны брызг.

– Ты ничтожество! – говорила женщина, шлепая раздутыми лиловыми губами. – Я тебя ненавижу! Импотент!

А потом Убийца вдруг понял, что он – одно из вываливающихся из женщины тел, и он летел вниз, не смея дышать, охваченный ужасом, видя, как стремительно приближаются волны.