Настя с колотящимся сердцем вслушивалась в тянущиеся монотонные гудки, каждый следующий казался ей длиннее предыдущего, словно растягивающиеся нити жевательной резинки.

И в тот момент, когда она уже была готова сбросить вызов, в трубке сквозь помехи донесся знакомый до боли хриплый голос:

– Дочка?

– Привет, папа.

– Привет, – обрадовались на том конце провода. – А я тебе звонил, Настеныш, – торопливо добавил Антон Сергеевич.

– Я знаю, – спокойно ответила женщина. – Что-то случилось?

– Случилось? Да нет… а в общем… – сбивчиво заговорил отец. – Мы ведь столько лет не виделись… Ты к нам, случаем, не собираешься?

– Нет.

Отец умолк, и несколько секунд было слышно лишь его тяжелое шумное дыхание.

– Новый год скоро, – неуверенно произнес он после неловкой паузы.

– Я помню, – усмехнулась Настя. – Ты меня в гости зовешь?

– Ну…

Антон Сергеевич закашлялся, и дочь терпеливо ждала, когда отец снова сможет говорить.

– Ты так и не бросил курить? – осведомилась она после того, как кашель утих.

– У меня рак, – выдавил мужчина. – Рак печени. Сегодня был у врачей… Анализы показали вторую стадию.

Настя переменилась в лице.

– Почему ты не звонил раньше?

– Что бы это изменило? – вяло отозвался Антон Сергеевич. – Ты забрала бы меня к себе? Кому нужен старый дырявый мешок с дерьмом?

– Прекрати, – оборвала его Настя. – Не пытайся вызвать у меня чувство жалости.

– Ты изменилась, – запыхтел отец, и даже сквозь помехи за тысячи километров она почувствовала горечь в его голосе. – Когда уехала от нас… А я… я ничем не заслужил такое отношение. Я искупил свою вину перед вами! И я не виноват в том, что случилось с Катей! И с твоей матерью! Она сама выбросилась из окна! Я любил ее! Любил вас всех!