И замер, судорожно сглотнув слюну.
Хомяк лежал на полу клетки.
Оскаленная пасть, в уголках губ запеклась кровавая пена, лапки раскинуты, будто кто-то пытался придавить хрупкое тельце, размазать по клетке.
Разрыв сердца. Однозначно разрыв сердца от громкого звука.
– Скотина, – печально сказал Денис.
Конечно, он знал, что хомячий век недолог и что хомякам привычно умирать какой-нибудь заковыристой смертью, но такого он не ожидал. Хомка – Денис так и не успел за делами и хлопотами, как правило, суетливыми и бесцельными, дать ему имя, поэтому звал просто Хомяк или Хомка, – прожил-то всего ничего, чуть более года. Не успел запомниться ни феерическими побегами, ни сгрызенными ценными документами – ничем, что запечатлелось бы в памяти Дениса. Жаль. А все из-за этого сраного скримера!
Хомяка он похоронил в коробке из-под обуви.
Клетку вытряхнул и закинул на балкон – потом вымоет, если решит еще одного завести. Может, и не решит.
Было почему-то очень грустно и одновременно беспокойно. Он еще долго крутился в постели, комкая простыню и суча ногами одеяло, – сон не шел, в голову лезли мутные липкие мысли, и почему-то казалось, что кто-то смотрит в спину. Даже когда Денис прижимался спиной к стене.
* * *
Денис удобно устроился на диване с ноутбуком.
Ну что ж, посмотрим…
Так, опять видео.
Ага, судя по всему, та же самая, старая схема. Музыка знакомая, лишь чуть поменялась аранжировка. Сепия, камера, угол съемки – ну блин, нельзя же так повторяться!
На этот раз съемка началась в каком-то подъезде. Тот отчасти смахивал на подъезд дома Дениса – собственно, они одинаковые во всех спальных районах.
«Их несколько человек, что ли?» – мелькнуло в голове у Дениса. Ну да, один несет камеру – слишком ровная картинка, всяко прикручен стабилизатор, а это штука тяжелая, в одной руке так долго не удержишь. Да даже если бы и в одной руке – луч фонаря под странным углом исходит. Явно не налобник, не к камере прикручен, да и не во второй руке. Словно еще кто-то рядом идет – чуть выше.