и отошел за рекламный щит. Казалось, тьма за Годзиллой сгустилась до состояния абсолютной черноты, которую никакая болезная лампа не отгонит. Если бы не грохот игровых автоматов за спиной, довольные детские крики, объявления из динамиков, я бы давно отсюда сбежал. Очень уж странной выглядела ситуация. С другой стороны, меня не троица парней в трениках подзывала, а дед, которого сопля перешибет. И не в сырую подворотню, а в отделение кинотеатра, где полно людей на расстоянии вытянутого «по-мо-ги-те!».
– Ничего не говорите, молодой человек, даже не смейте. Демьян все уже знает. До сеанса считаные минуты, нельзя так задерживаться, в конце-то концов, – сообщил Бука из-за стола. Его рот шевелился как-то лениво, еле-еле, словно он просто выдыхал готовые слова, не прибегая к помощи губ и языка. В свете мигающей лампы глаза старика казались черными пуговицами. Видна была только верхняя часть тела, поэтому так и напрашивалось сравнение с куклой чревовещателя.
– Вы мне?
– Демьян, конечно же, вам. – Он достал очки, нацепил их на нос и взглянул на меня во все четыре пуговицы. – Так-так-так. Ну что же, будем оформляться? Демьян видел, как вы смотрели на афиши. Поверьте, Демьян сразу чует своих. Ценителей.
Он стал копошиться на столе, раскладывая бумажки, доставая из ящика новые, расписывая ручку.
– Нужно торопиться, фильм начнется точно по расписанию. Демьян вынужден извиниться за условия, сами видите, но ничего не поделаешь, проект целиком и полностью экспериментальный. Еще не все отлажено.
– Честно говоря, я пока ничего не понимаю.
– Для того тут и сидит Демьян. Чтобы объяснять. Кстати, будем знакомы. – Его рукопожатие оказалось очень крепким, а длиннющие
ногти поцарапали внутреннюю сторону ладони до крови. Не сильно, но неприятно. – Итак. Перед вами совершенно новый формат ночных показов. Безбилетный. Автономный. Руководство торгового центра пошло навстречу, и теперь каждую ночь здесь, в четвертом зале, можно увидеть редчайшие фильмы ужасов. «Редчайшие» в данном случае не преувеличение, за фильмы отвечает лично Демьян.
– Что за фильмы? Уж не эти ли? – спросил я, указывая на стены.
– В том числе да. Не побоюсь этого слова, уникальные ленты. Все они существуют в единственном экземпляре. Представляете? Никакого копирования в наш цифровой век. После показа пленка уничтожается.
– Вы серьезно? Неужели на такую чушь кто-то покупается? Я, пожалуй, пойду. До свидания.
Демьян вскочил из-за стола, будто невидимый чревовещатель провернул руку у него в заднице.